Опера П.И. Чайковского «Пиковая дама» входит в постоянный репертуар Нижегородского государственного академического театра оперы и балета имени А.С. Пушкина. Пользующееся успехом еще при жизни композитора произведение сегодня не утрачивает интереса у публики.

Сколько скандальных трактовок претерпевают в наше время классические произведения! Многострадальной можно назвать одну из самых известных опер П.И. Чайковского «Пиковая дама», пережившую огромное количество изменений, сокращений, переосмыслений. Даже наиболее талантливые из них вызывают неоднозначную реакцию у зрителей. Так, Государственный академический Большой театр России шокировал столичную публику постановкой оперы, действие которой начинается с  конца и разворачивается в палате психиатрической лечебницы. Режиссер Лев Додин нестандартно взглянул на драму: «Мы пытаемся рассматривать это произведение именно как историю болезни — не столько клинической, сколько психологической, точнее метафизической, потому что страсть, разрывающая человека, — это страсть выиграть жизнь в один момент, одним ударом». Но изменениям опера подвергалась не только в наше время. Яркий пример – постановка Всеволода Мейерхольда (Малый оперный театр, 1935 год), которую одни считали гениально-новаторской, другие — дерзкой, вульгарной и скандальной. Тогда В. Стеничем было написано новое либретто, действие перенесено в 30-е годы XIX века, переосмыслен образ Германа, выброшены некоторые картины, персонажи, вместо любовных арий — размышления о прелестях карточной игры.

У нижегородской публики есть возможность увидеть эту драму в подлинном варианте «без примесей» и новаций. Нижегородский государственный академический театр оперы и балета имени А.С. Пушкина пытается сохранить традиционный взгляд на творение гениального композитора.

Режиссер-постановщик Вадим Милков (Санкт-Петербург), художник-постановщик Виктор Вольский (Москва) воссоздали на сцене столь привычную для XIX века драму чувств. В сознании Петра Ильича сюжет А.С. Пушкина преломился в целую трагедию, к которой привел внутренний конфликт главного героя – Германа. Романтический герой охвачен страстями: азарт и любовь борются в его душе, уводят от реальности. Он остро реагирует на внешние обстоятельства. И, безусловно, в этой постановке образ Германа остается ключевым. Заслуженный артист России Роман Муравицкий, солист  Государственного академического Большого театра России, уверенно справлялся с ролью, увлеченно передавая полярные эмоциональные всплески своего героя: от страстных признаний в любви Лизе (Нина Товстоног) в первом действии до безумной одержимости игрока в финале оперы. Такие эмоциональные порывы контрастировали с его обычной немногословностью, замкнутостью и отрешенностью, что создавало яркий убедительный образ.

Предчувствие трагической развязки подчеркивалось оформлением спектакля: художник-постановщик использовал преимущественно серо-зеленые, грязно-голубые тона. Во время всей драмы на заднем плане декораций, несмотря на смену мест действия, сохранялся один и тот же фон – образ мрачной реки как символ вечной Леты или быстротечности жизни, ставший живописным лейтмотивом драмы. Костюм Германа, полностью черный, выделялся среди яркой пестрой одежды толпы, тем самым подчеркивая отчуждение героя от окружающих.

Контраст психологической глубины и мрачной рефлексивности главного героя с внешней легкостью бытия его окружения впечатляет. Чередование сцен, акцентирующих внимание на переживаниях героя, с яркими бытовыми и массовыми картинами, своеобразными зарисовками жизни современников, позволяет более рельефно оттенить основной конфликт драмы. В целом претендующая на аутентичность постановка Нижегородского оперного театра неожиданно была нарушена исчезновением первой массовой сцены в Летнем саду. Почему постановщики обошли яркий акцент на первом эффектном сопоставлении толпы и героя, задававшем тон всему спектаклю, осталось неясным. В остальном же они сохранили верность авторскому оригиналу.

Традиционный взгляд на оперу великого русского композитора дал возможность слушателям, не отвлекаясь на модернистические новации, насладиться гениальностью самой музыки, которая, несомненно, несет основную смысловую нагрузку спектакля. Только она способна с такой проникновенностью и убедительностью, воздействуя на самые глубокие струны души, передать всю многогранность внутреннего мира главного героя: тревожно-настороженное волнение, трепетность и нежность любовных переживаний.

Оркестр под управлением Рената Жиганшина ярко воссоздал все многообразие эмоциональной палитры партитуры. В числе творческих удач музыкантов – точная и эффектная передача резкой смены настроения во второй картине, когда в печальное и страстное ариозо Германа «Прости, небесное созданье» вторгается мрачно-колючий мотив из интродукции. Появление старухи не просто прерывает лирическую сцену, в звуковой стихии выражена сама суть происходящего: одна страсть в душе героя превращается в другую, любовь вытесняется мистической тайной. Острые, нервные ритмы и зловещие краски в четвертой и пятой картинах в выразительном исполнении оркестра впечатляюще передавали неумолимость приближения к трагедии, заставляя слушателей замирать в ожидании катастрофы. Рельефное переключение с вокальной линии на инструментальную – свидетельство внимательного и чуткого прочтения авторского текста дирижером.

Так музыка обобщает ключевую идею драмы, излюбленную романтиками, - непредсказуемость судьбы, роковую гибельность сильных эмоций, отодвигая на второстепенный план, увы, неизбежные в повседневной практике современных театров сценические неловкости и шероховатости. Пленяя и захватывая, она превращает зрителя в слушателя, заставляя особенно остро вновь и вновь переживать давно известную историю, через голос и тембр переводя его внимание с внешнего на внутреннее. И если сценическое решение порой грешило некоторой условностью, например, в плане внешнего облика и порой шаблонного сценического движения персонажей, то именно музыкальная сторона воплощения образов своих героев по-настоящему удалась исполнителям главных ролей – проникновенная, трепетно-нежная, полная глубоких чувств Лиза (Нина Товстоног), зловеще-затаенная, мертвенно-неподвижная Графиня (Татьяна Гарькушова).

В выборе режиссерского решения сегодня видится мудрая охранительная позиция театра. Время перемен и пугающей неопределенности вызывает желание вернуться к некоторой стабильности и классичности в высоком смысле этого слова. Каждое поколение заново открывает для себя классику и у него должна быть такая возможность. Не случайно «Пиковая дама» сохраняется в репертуаре нижегородского театра. Гениальное творение композитора, проникшего в самые потайные уголки человеческой души, несомненно, сохраняет свою актуальность и в наше, полное соблазнов, время.