«Я впервые пожалел о том,

что не знаю чувашского языка…»

                                                                                               (из воспоминаний зрителей)

Минимум средств. Только несколько деревянных конструкций, блестящая ткань на заднем плане и много света. Именно он играет основную роль в сценическом оформлении спектакля. Вытянутые треугольники зеленого света, дымчатые и переливающиеся, напоминают дремучий лес, укрывающий под своими ветвями юных влюбленных. Серебристые линии, пронзающие пространство, поражают подобно молнии в миг разыгравшейся грозы. А красные вспышки? Быть может, это гнев языческих богов, сурово вершащих судьбу героев?    

Композитор (лауреат Государственной премии России, заслуженный деятель искусств Чувашии Н. Казаков), либреттист (лауреат Государственной премии Чувашии Б. Чиндыков) и художник (лауреат Государственной премии Чувашии, заслуженный художник Чувашии В. Федоров) удивили зрителей премьерой первого национального мюзикла «Нарспи», с блеском прошедшего на сцене Чувашской государственной филармонии. Произведение написано по мотивам одноименной поэмы К. Иванова. Деревенскую красавицу Нарспи, влюбленную в бедного парня Сетнера, насильно выдают замуж за жестокого богача Тхтамана. Ни его деньги, ни сила не могут заставить девушку забыть возлюбленного. Отравив ненавистного мужа, Нарспи бежит вместе с Сетнером в лес, где их находят люди Тхтамана. Сетнера убивают, а Нарспи в отчаянии кончает с собой.

Постановщикам мюзикла удалось по-новому рассказать о трагической судьбе национальной героини. История, придуманная когда-то классиком чувашской поэзии, снова взбудоражила сердца, заиграв миллионами ярких огней. Так переливается на солнце драгоценный камешек, на который случайно попала капелька свежей росы. Кстати, о камешке. Сквозь него, как сквозь волшебное зеркальце, Нарспи глядит на мир, пробуждающийся под покрывалом теплого летнего утра. Пространство заполнено чистейшим светом. Тут и молодежь веселая выбегает, затевая гуляние до самого вечера. Режиссер А. Сергеев воплощает на сцене... Однако сначала поговорим о музыке.

Мюзикл можно назвать дворцом, состоящим из трех грандиозных этажей. Иными словами, Н. Казаков наметил три сквозные линии: интимную, бытовую и сакральную. Монологи и любовные дуэты главных героев оттеняют сцены народных праздников и игрищ. Над всем этим властвует главный языческий бог. Интонационный контраст налицо. Темы влюбленных – это гибкие мелодии, расцветающие на фоне прозрачной, невесомой фактуры. Ощущение, будто ветер парит над землей, свободно расправив невидимые крылья. Особенно проникновенен дуэт знакомства из первого действия: нежная мелодия, поначалу робко топчущаяся на месте, развивается, захватывая все больший диапазон, а в кульминации превращается в настоящий апофеоз любви. Вспыхнув страстным огнем, музыка постепенно стихает. Слышатся только перезвоны монист, напоминающие журчание ручейка. Хоть дуэт буквально пронизан солнечными лучами, в нем уже ощущается едва уловимая грусть. Вокальные партии Тхтамана и родителей Нарспи, напротив, угловаты и больше похожи на речитатив с обилием резких скачков.

До чего захватывающе звучат массовые сцены! Характерно, что для передачи национального колорита композитор насыщает музыкальное полотно цитатами из чувашского фольклора. Плясовые, игровые, свадебные песни и наигрыши, представленные в красочной аранжировке, ярко рисуют картину деревни Сильби. Синкопированные ритмы, задающие энергичный тон сценам молодежных гуляний, использование национальных инструментов заставляют слушателей всецело подчиниться красоте чувашской музыки. Однако народ в представлении Н. Казакова не только беззаботен. Достаточно вспомнить отрешенные унисоны мужских хоров, в которых композитор подражает интонациям древних ритуальных заклинаний.     

Живописности и оживленности песен и танцев контрастирует партия Предсказателя, напоминающего верховного языческого бога Тура. Герой практически не поет, а говорит. Его грозная, монотонная речь без эмоциональных подъемов и спадов – это речь судьи, бесстрастно решающего участь героев. Столь же хладнокровен лейтмотив рока, возникающий в первых тактах увертюры и появляющийся в кульминационных моментах мюзикла. Он напоминает о том, что Предсказатель никогда не дремлет. Если прогневить его, катастрофа неизбежна. Это и случилось...           

Итак, режиссер тонко продолжил замысел композитора. Драматургия спектакля строится на столкновении противоположных миров. Согретая ласковым солнцем, расцветает любовь Нарспи (Н. Ильц) и Сетнера (А. Васильев). Герои чисты, искренни и оттого еще более прекрасны – неслучайно один из дуэтов они поют на высоких мостиках, словно паря над землей. Неудержимо протягивают друг другу руки, ведь внизу царит лишь первобытное зло. Неслучайно из земли подобно шипам торчат деревянные палки. Что это? Поначалу простой забор. В сцене в лесу – стволы деревьев. Но чем становятся эти кривые неотесанные клюки, сдвигаясь и заключая героев в узкий круг? Темницей. Тугим кольцом судьбы, сдавливающим горло. Они же превращаются в посохи в сцене языческого обряда. Оголенные торсы мужчин подчеркивают звериную сущность этой беснующейся толпы, безумно бьющей в барабаны и стучащей по земле палками-посохами. Столь же необуздан Тхтаман (К. Ефремов). Выезжая на тележке в окружении своей «свиты», он напоминает маленького языческого идола, жаждущего поклонения.  

Образ Предсказателя (А. Данилов) в отличие от остальных героев статичен. Его устрашающий силуэт вырастает подобно призраку в высоком окне на заднем фоне. Свет приглушен. Возникает ощущение, будто герой подвешен в воздухе. За время действа он ни разу не спускается на землю – возвышаясь над бренным миром, этот длинноволосый старец с седой бородой бесстрастно следит за грехопадением людей. На нем бесформенная белая рубаха до пят с вышитыми древними символами. Костюмы вообще завораживают диковинным сочетанием современных и национальных элементов: молодежные джинсы, платья, футболки и гетры пестрят чувашскими узорами. Традиционные лапти заменены на кроссовки и кеды. Женские головные уборы блестят миллионами серебристых монет.

Зрелищно, самобытно, стремительно! Родной сюжет, известный еще дедам и прадедам, предстал в «освеженном» варианте. Побывавшая на премьере молодежь, на которую и рассчитан мюзикл, несомненно, надолго запомнит историю Нарспи...                           

Мария Евсеева