Каталог статей
| Главная » Статьи » Театральные блики |
Наше «сегодня» или «бомба для Пастернака» (Эксперимент в стиле вербатим) Предупреждение: «Хотите морализировать по поводу распущенности нравов и грубости языка – милости просим, пишите свои ХСП (хорошо сделанные пьесы), а здесь – другая территория. Ее надо обживать, осваивать, возделывать, но не пытаться засадить ее какой-то одной культурой. Ни картофелем классической литературы, ни коноплей молодежного сленга» Алексей Зензинов (Член Союза журналистов России, сотрудник "Русского журнала", автор нескольких пьес в стиле verbatim, написанных в соавторстве с Владимиром Забалуевым) 20 марта - Международный день театра для детей и молодежи. В этот день в рамках марафона на тему: «Актуальный театр для юношества: диалог со зрителем», театр «Вера» проводил публичное чтение и обсуждение пьесы К.Драгунской «ИСТРЕБЛЕНИЕ». Написанная в стиле вербатим, пьеса стала «солью, насыпанной на рану»… «Ученикам?» – продолжите вы. А вот и нет! Реальные диалоги сегодняшних школьников и неожиданные признания взрослых, горячие споры, в которых, как ей и положено, рождается истина – это все было. Но вопросы, поднятые на обсуждение, касались не только их, поверьте на слово! Потому что именно живое, реальное слово без прикрас – суть вербатима. Так называется технология создания пьесы «Истребление», что в переводе с латинского означает «дословно». Единица документальности для вербатима — не факт, а слово. Записывая речь реальных людей, принадлежащих к определенной социальной группе, «драматург создает пьесу на основе магнитофонных расшифровок. А магнитофон фиксирует живую речь совсем иначе, чем самая опытная стенографистка. Многие особенности реального говорения, которые в силу господства литературной нормы отсеиваются как брак - повторы, оговорки, избыточные междометия, неправильное управление словами, - при расшифровке могут быть воспроизведены и использованы в художественных целях. И оказалось вдруг, что из этого литературного сора на глазах и начинает рождаться новая живая художественная речь» (Владимир Забалуев – теоретик и пропагандист авангардного театра, один из главных идеологов движения "Новая драма"). В. Забалуев считает, что вербатим не только дает «обновление литературы… Из вербатима сегодня заново рождается вся культура, новая эстетика, которая сегодня важнее, чем политика, чем наука, чем религия, потому что сейчас человечество заново вырабатывает все свои критерии. Для современной культуры в целом, и театра в частности, сегодня свойственно стремление заново создать мир, в котором есть иерархия ценностей, в котором присутствуют событие, жест, поступок. На глазах происходит полное обновление культурного опыта. Поиск нового понимания, в котором мы все нуждаемся, потому что старое полностью дискредитировано». Не побоялась и я написать статью в этом перспективном и близком мне стиле. Предоставляю на ваш суд свой эксперимент. Итак… Напоминание: « Уважаемые читатели, сейчас перед Вами раскроется мир невыдуманного и незапланированного творчества. Поэтому, большая просьба – отключить привычные представления о законах стилистики, логики, синтаксиса и т.п., не обращать внимания на повторы и неправильно построенные фразы. Все написанное является дословной расшифровкой диктофонной записи. Благодарим за внимание. Неприятного чтения (более того, возмутительного, по-детски наивного и не по-детски агрессивного), Вам не избежать. Зато Вы узнаете, что такое театр (и с чем его едят). Вам представится уникальная возможность подумать, так ли безопасно ЕГЭ для детей и учителей. Это и многое другое заключено в экспериментальной работе «Наше «сегодня» или «бомба для Пастернака». ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА Вера Александровна Горшкова, создатель и художественный руководитель театра «Вера», заслуженный работник культуры РФ Анастасия Дудоладова, заведующая литературной частью театра «Вера» Елена Лапушинская, Дмитрий Суханов, актеры, чтецы пьесы К.Драгунской «Истребление» Елена Владимировна Русова, учительница школы № 105 Автозаводского района Мужчина, (по всей видимости, актер театра «Вера») Юноша, занимающий активную позицию в прениях А также школьники, учителя, «подсадные утки» и другие желающие высказаться PS: в статью включены высказывания публициста Михаила Бойко, а также художественного руководителя «Театра.doc», драматурга и режиссера Михаила Угарова ДЕЙСТВИЕ 1 Явление 1 Вступление Когда мы готовимся к спектаклям, мы собираемся и читаем пьесы. Это наша работа. А вот так, чтобы перед зрителями читать пьесу - это бывает достаточно редко, к сожалению. Я считаю, что это надо делать почаще, поскольку пьес вы, наверно, совсем не читаете. Есть пьеса, которую мы хотели бы, чтобы вы услышали, и, может быть, поговорили (пауза) о ней. Меня все время занимает вопрос. До какого-то возраста (пока вы маленькие, потом чуть постарше) вы бегаете в театр бегом. Потом наступает какое-то другое время – вас тревожат, вы должны написать сочинение – «Вишневый сад» или что-то еще по программе. Вы смотрите, конечно, ну, чтоб не читать. А вот просто чтобы придти – это желание куда-то улетучивается, ребятишки. Жизнь настолько стремительно мчится вперед, что часто мы не задаем этот вопрос: «Почему? Почему же так?» Я поделюсь с вами своим откровением. Мне долгое время казалось, что театр – это то, без чего вообще жить на Земле нельзя. Я очень долго не оглядывалась назад, что мне только одной так кажется, а совсем многим так не кажется. Кто-то любит кино. Кто-то любит почитать. Кто-то – побездельничать. Не любят театр за разные вещи. За неправду. Им кажется, там все искусственно в театре. Но театр же разный! Если вспомнить театр 1950-х годов, там тоже были пьесы, которые будоражили сердца человеческие. Театр всегда будоражил, иногда предсказывал, предугадывал. Он не отражал жизнь, а увеличивал ее, как увеличительное стекло. Ксения Драгунская знакома вам, наверное, по детству. Потому, что папа у нее детский писатель. Знаете? Читали, или, может быть, вам читали? ( «Да») Она сценарист, начинала как детский писатель. Родился сын - Тема, и она писала для него первые сказки, смешные, забавные. Вскоре она написала одну из первых своих пьес «Вверх тормашки». Пьеса пошла в нашем театре. Это была первая пьеса Кс. Драгунской и первая пьеса в нашем театре драматурга Драгунской. Потом были сочинены «Огурцы и другие пирожные», «Все мальчишки дураки». Это не то, что все мальчишки дураки. Просто пьеса так называлась. Пожалуйста, не обижайтесь. Были замечательные молодежные пьесы - «Яблочный вор», «Русскими буквами», «Меховой папа» и множество других. которые жили в этих самых пьесах. Я до сих пор жалею, что мы не поставили пьесу «Навсегда-навсегда». Она была написана для нашего театра. Потом вдруг что-то изменилось. Это смешное, забавное оно не пропало, оно остается, но к этому прибавились другие темы, другие мотивы, другие истории. Пьеса, которую она написала последней, называется «Истребление».
Я сразу прочту текст, посвященный зрительному залу. «Очевидно, есть смысл предупредить, что пьеса входит в репертуар «Театра.dok» (известного своей радикальностью), для которого она была написана. И показывается она просто для общего развития. Не рекомендуем вам ее ставить». Явление 2 Театр.doc Анастасия Дудоладова: Театр.doc – это « театр новой драматургии и новой драмы, который существует около десятка лет. Театр.doc, т.е. документальный театр. Они говорят о том, что сейчас современно современным же языком. И они провоцируют зрителя, стараются его раздражать. Не развлекать, а именно раздражать, вызывать ответную реакцию. С одной стороны – это реакция на зрелище, а с другой стороны – это реакция на проблему. Провокация зачастую происходит в самом зрительном зале. Мы пока хотим просто прочитать, и нам интересна реакция тех, кого эта проблема больше всего касается, - старшеклассников и учителей. А дальше посмотрим, что получится». Вера Александровна: Пьеса существует для того, чтобы знали о ее существовании, знали, что драматурги пишут это! Что это - театр, который, возможно, раздражает, бесит, не нравится. Театр не может быть гладким, удобным, лаковым, послушным. Театр всегда взрывает ситуацию, он ее взрывает. А после взрыва не всегда красивые картинки получаются. Надо ли это? Это уже третий, четвертый вопрос. Поскольку я не думаю, что вы так часто ходите в театр и много его знаете. Но, тем не менее, вы в него ходите, и зачем-то вам это надо. Поэтому давайте попробуем, почитаем эту пьесу. Дмитрий Суханов, Елена Лапушинская, и я – Вера Горшкова – будем сегодня читать для вас пьесу Ксении Драгунской «Истребление». Ремарка: «Это в высшей степени раздражающее зрелище. Герои говорят невнятно и сбивчиво, с отвратительной дикцией, чудовищно плохо. Бессмысленно читают стихи. Зрители должны постоянно напрягать слух». Дети читают Пастернака…» АКТ 2 Явление 1 О чем? Зрительница: «Сегодня ходила на "Истребление" в Театр.doc. Никого с собой не стала брать, прекрасно зная, куда иду. В Театр.doc можно только подготовленному зрителю. Но с другой стороны, пригласила меня автор пьесы, замечательная Ксения Драгунская (да-да, дочь того самого бессмертного автора "Денискиных рассказов"), поэтому я не сомневалась, что должно быть интересно и талантливо. Так и оказалось. Про старшеклассников-варваров, Пастернака, ЕГЭ и умирание культуры. Смешно, грустно, потом страшно, потом очень-очень нервно и не по себе, а в конце - выдох облегчения и опять смешно. Действо описывать не хочется. Друзья, сходите и посмотрите сами. Идет всего 40 минут. Билеты, правда, кусачие, 440 рублей, но это того стоит. Спасибо Ксении, режиссеру Ольге Лысак, совсем молодым актерам и "подсадным уткам". Последние сделали свое дело просто сногсшибательно, аж дух захватывает».( http://www.livejournal.com/ Пишет kotikova) Явление 2 После чтения пьесы или Первая реакция (из пьесы приводится лишь краткая цитата и заключительная сцена с подсадными зрителями). «Возможно, здесь начинают кидаться все друг в друга (бумажками). Зрители в артистов, артисты в зрителей». 1 (девушка): «Чё вы кидаетесь, совсем что ли? Можно я скажу? Вот мне захотелось сказать. Мне кажется, надо обсудить. Это не везде так. У нас была очень хорошая учительница по литературе. Мы устраивали вечера, все с удовольствием учили стихи поэтов Серебряного века. Тут все зависит от инициативы педагога. А то, что мы здесь увидели – это частный случай, конечно. Было очень жарко. В целом, конечно, понятно – животрепещущий вопрос…» 2 (молодой человек) (в ответ на кидания и выгоняние): «А где написано, что надо выходить. Я купил билет, между прочим, и сижу, сколько хочу. У меня еще есть время какое-то до Белорусского. Могу я посидеть в тепле, имею право. Если вы в меня еще раз попадете, вот вы! Я вам устрою, обещаю…» 3 (женщина): «Я в шоке. У меня просто слов нет. Я ожидала чего-то живого, светлого, доброго. Такого в спектакле не должно быть. Надо куда-то писать – в Министерство культуры, Министерство образования. Мне прямо физически плохо. Где доброта? Где свет в конце тоннеля? 4 (парень): Зачем это паясничание? Нельзя было, что ль, нормального спектакля сделать («с наездом»)? С завязкой, с развязкой…» Психоаналитик (актер, читающий за этого персонажа): «Так, ну высказываемся товарищи, кто на поезд не спешит! (молчание) Ну, я так не могу с вами мучаться. У меня тоже поезд Актеры уходят, а зрители остаются, чтобы дальше разговаривать. АКТ 3 Явление 1 Прения Первая Школьница: Я сама сдавала ЕГЭ. Вы знаете, ошибка учителей в том, что они часто очень накручивают учеников перед сдачей ЕГЭ. «У вас все ужасно, вы такие глупые у нас, но мы в вас верим, у вас все получится. Давайте вас натягивать, давайте, давайте, давайте!» Поэтому дети начинают нервничать. Сейчас сдают ЕГЭ, а раньше сдавали выпускные экзамены. В этом нет ничего страшного. Это как контрольная в конце четверти. Это только какой-то этап в жизни, но не более того. Учителя же очень раздувают эту проблему, а потом удивляются, почему некоторые ученики идут вешаться. Но дети в свою очередь тоже не правы. Они слишком агрессивно настроены по отношению к учителям. Им не на кого больше накинуться, кроме как на своих учителей. Им проще огрызаться на педагогов, чем сесть и поучить уроки, до этого не додуматься. Можно кого-то убить, кого-то взорвать – это способ решения проблемы. А дома посидеть поучить?.. В этой проблеме в какой-то мере не правы и учителя и ученики, которые должны вести себя по-другому. Актриса Елена Лопушинская (случайно задержавшаяся): В который раз театр пытается сбросить с себя маску небожителей и вернуть человека к реалиям жизни. Никто не спорит, что это нужно всем: и маленьким, и взрослым. Всегда нужен тот маяк, который заставляет нас поднимать глаза от земли. Не нужно концентрировать внимание на том, что именно это поколение такое плохое. Во все времена была жестокость среди разных возрастов и поколений, и всегда была несправедливость. Но ведь вы понимаете, мне кажется, мы все это видим и думаем, что не нужно все это выносить на сцену. А, оказывается, на сцену это нужно выносить, потому что мы все это видим, отворачиваемся и проходим мимо. Мы все знаем, что у нас в школах - и в младших, и старших классах - есть жестокое обращение, есть психологическое давление друг на друга, и я уверена, что добрая половина из вас прошла через это в той или иной степени в силу того, что нужно было бороться и отстаивать свое место под солнцем. Как вам было бы легче, если бы рядом с вами нашелся голос, с кем можно было бы посоветоваться и на кого опереться! Но мы всегда ждем эту помощь со стороны, а про себя, про свой голос, на который может опереться кто-то еще, мы забываем. Мне кажется, эта пьеса не про ЕГЭ, она про то, что жестокость порождает жестокость, и кто-то первый должен остановить ее. Кто-то первый: эти дети или этот дядя Володя, или этот психоаналитик, который стал православным,- но кто-то должен остановить! И вот эту позицию нам нужно с вами определять самим. Мне кажется, вот об этом пьеса, а не о ЕГЭ, в общем-то, и ни о чем другом, а о нашей жизненной позиции. И про это напоминать должен не только театр, не только педагоги, не только родители, но и мы с вами друг другу. А для этого нужна гражданская позиция. Она необходима каждому человеку Вера Александровна: Тогда не будет этого непонимания, почему то или иное на меня обрушилось. А вот девочки, сидящие здесь, тихонько разговаривают, но они хоть и тихонько, хоть и своими словами, но говорят правильные вещи, потому что мы все это чувствуем. Актриса: Мы ошибочно думаем, что для того, чтобы завоевать себе место под солнцем, мы должны быть жесткими, агрессивными, жестокими. И нам это мнение навязывает то же самое телевидение, та же самая агрессивная мода, музыка, реклама, в которой говорится о том, чтобы добиться место под солнцем, всех нужно расталкивать локтями. Не подставить локоть, не помочь, не объединить людей вокруг себя, а растолкать всех, и тогда ты будешь лидером! C этим нужно бороться! Завоевывать – это не значит – уничтожать все вокруг себя, это – объединять вокруг себя. Вера Александровна: Мне кажется, надо чаще встречаться и разговаривать друг с другом, может быть, так решим проблемы... Учительница из школы № 63: Сохранитесь! А то Театр юного зрителя раздраконили… Куда мы будем детей водить?!! Вера Александровна: Вот они и завоевывают и все не как не могут отвоевать. Но, мне кажется, можно поразмышлять на тему: если театр нужен, то какой? Который будоражит, взвинчивает, ошеломляет, который на тебя обрушивается? Или тот, в который приходят поразвлекаться, по телефончику поговорить, подружку обнять, пивка попить и заодно спектакль посмотреть? Вот какой вопрос: насколько сегодня театр тревожит ваши души, насколько вам с ним интересно? уютно ли вам в нем? Понимаете ли вы содержание сегодняшней пьесы? Елена Владимировна: Мне вообще не понятно о чем и зачем эта пьеса, хотя я несколько раз ее читала и слушала. О чем? И – зачем? Я не понимаю… Вера Александровна: Хорошо. Будем обсуждать. Понимаете, мы ведь не разыгрывали, мы просто читали текст, а ведь текст это ведь еще даже и не спектакль. Елена Владимировна: Да я понимаю! Но ведь должна быть какая-то мысль? Мужчина: Мыслей там знаете сколько! Я вам потом объясню…(смех). Мысль есть такая же, как и у террористов существует, мысль агрессивная, а агрессия возбуждает некие эмоции, потому что театр должен возбуждать эмоции. Вопрос: какие эмоции он возбуждает? Нужно ли это? – это другой вопрос. Есть как положительные, так и отрицательные. Он не должен оставлять равнодушным. Вера Александровна.: Не может, не должен… У театра нет такого призвания! Мужчина: Он просто права не имеет на это! А такая пьеса не может оставить равнодушным, когда в тебя бумажками кидают. Может кто-то задумается. Елена Владимировна: А о чем задумается? Задумываться-то не о чем! Мужчина: Не о чем? Скажите, с вами дети вот так не общаются разве, как вот эти дети, которые там написаны?.. А со мной общаются! И я вижу, что до лампады им Пастернак, до лампады им ЕГЭ! До лампады им ВСЁ! Елена Владимировна: Ну как это ЕГЭ до лампады? Мужчина: Да вот так, до лампады! Нет, есть другие, но те, с которыми я общался, им ДО ЛАМПАДЫ! Я против рассуждения, что здесь вообще нет никакой мысли! Мысли есть, вопрос – нужны они или нет. Юноша: Факт то, что театр несет культуру, а вот это культура современного общества. Вот она здесь показана (как общаются люди, как они относятся друг к другу). Многие, процентов 60% современных школьников общаются только так, только таким языком, только так относятся друг к другу. Елена Владимировна: Так давайте будет показывать это детям. Это же норма! Юноша: Это не норма! Театр не показывает норму. Он просто в лоб отражает эту реальную жизнь. Елена Владимировна: И зачем нам это все? Вера Александровна: Театр создан вообще для того, чтобы потрясать… Елена Владимировна: А если потрясти чем-то хорошим? Чтобы вышел очищенный. Юноша: Потому что для молодежи круто послать учителя на фиг, круто не послушаться! Вера Александровна: Я все понимаю, но пьеса и спектакль – это две разные вещи! Учительница школы № 63: Не поймите меня неправильно, что, как правило, учитель давит своим авторитетом, но разрешите мне, как давнишней вашей поклоннице сказать. Я не одно поколение детей привожу к вам. Мы любим вас! Мы берем с ваших профессиональных артистов то, что вы играете, образец русского языка. Я не ханжа, дети ругаются в школе такими же словами. Мы все это знаем, но мы хотим слышать красивые слова, мы хотим видеть красивые отношения между людьми, а здесь меня особенно поразило (у меня даже руки затряслись), когда прозвучали некоторые фразы. Негатива в обществе сейчас в адрес учителя хватает. А если детки это посмотрят? Вот спасибо тем, кто нас уважает или хотя бы делают вид, что уважают. А здесь… ну если мне кто-то из моих учеников попытается «кишки намотать на руку», то… Ведь хорошо, если детки из семей, где заложено положительное,- они все понимают. Ну, сказал там кто-то чего-то. А если мы приведем детей, которые не умеют отличать хорошее от плохого (кто-то смеется). Это не мои детки! То, что будет? И если я расскажу своим коллегам об этом спектакле, предложу пойти на него, меня не поймут. Ира Титаева: Я часто бываю в этом театре, и мне тут очень нравится. Здесь бывают грандиозные спектакли, от которых получаешь удовольствие. Безусловно, эта пьеса отличается от других. Мы взглянули своими глазами на реальность, которая нас окружает. И это очень важно. Вторая Школьница: Мне кажется, эта пьеса рассчитана именно на это поколение детей. Надоедает, наверное, эта красивость. Хочется чего-то оригинального, реального. Нужно еще больше ненормативной лексики добавить для того, чтобы было реалистично. Сегодня в этой обстановке пьеса как раз в жилу. Я считаю, что это интересно. Вера Александровна: Нужно относиться к этой пьесе, как к тому, что уже есть, что предложено сегодняшним днем. Театру свойственно влиять на сознание человека. Он способен влиять и на формирование мысли. Мне кажется нельзя повлиять на авторитет учителя, какими-то просто такими вот… Вторая Школьница: Это ведь не значит, что после пьесы поставят спектакль, а дети пойдут и будут думать, «Ой, как бы там чего-нибудь…» Вера Александровна: Нет. Это только одна из частных историй. Этот диалог случился в каком-то одном месте, но он сумел обобщить какие-то больные моменты. Ведь есть же случаи, когда после спектакля «Дети Медеи» человек выскакивает из зала со словами: «Я не хочу смотреть на то, как дети решают свою судьбу - через веревку себя убить или утопить себя». Люди демонстративно выходят из зрительного зала. И это нормально, наверное. Конечно, мы привыкли к тому, что зал сидит и послушно смотрит все подряд. И потом, это же не предмет для постановки, я же это оговорила с самого начала. Есть такая пьеса. Она играется в театре.dok в Москве. Разыгрывается на очень маленькое количество зрителей. Для того, чтобы понять – театр сегодня он какой? Я же не случайно начала разговор о том, что вы (обращаясь к детям) доходите до определенного возраста и перестаете ходить в театр. Почему? Времени нет что ли? Да нет! А чё случилось-то? Не интересно стало, значит. Одно дело я прихожу с учительницей любимой, с мамой, папой. Потом - перестаю приходить. Почему? Театр – это что? То место, которое притягивает и которое отталкивает человека. Человек может придти один раз, увидеть спектакль и сказать: «Больше никогда не пойду!» И больше не пойдет. А бывает такое счастливое стечение обстоятельств, когда театр попал, затронул, потряс, и человек полюбил… Может быть только актрису (актера), но будет ходить теперь до глубокой старости с букетом роз или с одним цветком, потому что полюбил. Надо нам все это или нет? Ну как же! Общество не может жить без этого. Только здесь мы можем получить самые разные впечатления. Но иногда это и не ценят. Ведь есть же интернет, есть книга, есть кино. Третья Школьница: По поводу пьесы хочу сказать, что все говорят, что нас за быдл каких-то принимают. Мне кажется не все такие. Наоборот, на такие пьесы нужно не детей водить (дети итак знают, как они общаются между собой), а родителей, чтобы они посмотрели с другой стороны. Со стороны детей на их проблемы. Светлана Таранская (школа № 105): Одни виноваты не бывают. Виноваты все: дети виноваты в своей слабости, взрослые виноваты в том, что доводят детей до такой слабости. Ефимова Настя: Родители не поддерживают, а, может быть, давят! Светлана Таранская: Хотя могли бы помочь и направить их в нужную сторону. Вера Александровна.: Девчонки, но что, по-вашему, самое главное в этой пьесе, что вас затронуло? Третья Школьница: Проблемы, переживания, даже какие-то ненормальные мысли по поводу ЕГЭ. Ерофеева Настя: Мне кажется, ЕГЭ – это повод поговорить о человеческой слабости, потому что экзамен – это не настолько серьезное испытание. Люди войну прошли и не одну. А уж ЕГЭ! (смеются)! На мой взгляд, его пройти несложно. Ефимова Настя: Вы знаете, в пьесе говорилось, что, готовя учеников к ЕГЭ, учителя доводят их чуть ли не до суицида. Я считаю, что это полный бред. Мне мама рассказывала, что ее не допускали на уроки из-за того, что она носила сережки в ушах, из-за того, что были не те воротнички или грязные фартучки, но при всем при этом выросли нормальные состоявшиеся люди, которые сдавали кучу экзаменов, а не один ЕГЭ. И то, что сейчас рассказывали, что учителя каким-то своим выражением или «не тем» словом доводят детей до суицида, то у меня это просто не укладывается в голове. Ерофеева Настя: Сейчас вообще пытаются посредством ЕГЭ усложнить всей школе жизнь. Раньше все было проще: пришел на выпускной экзамен к знакомому учителю, все сдал, и он тебе всё поставил. А сейчас ввели ЕГЭ. Оно создает рабочий класс: если ты умный – значит, ты умный, если ты не знал ничего – значит, ты не знал ничего. Это сделано для того, чтобы люди не получали образования просто так, ни за что. Это действительно проблема, т.к. с 5 класса детям говорят про ЕГЭ, с 5 класса их пугают этим и Вера Александровна: А выход тут есть? Мужчина: Простите, когда театр выход-то показывал? Елена Владимировна: Нет. Театр как раз таки не показывает выход, он заставляет его искать. А так, как проблема поставлена здесь, выхода найти нельзя, потому что не зависит от нас ничего! Мужчина: К этому нельзя придираться. Это уже спектакль впечатление дает, сейчас речь идет о пьесе. Елена Владимировна: В любом случае. Когда выходишь со спектакля «Дети Медеи» - очень тяжелый спектакль, очень трудный – но он нужен просто потому, что ты начинаешь думать и проецировать на свою жизнь. Понять, что ты делаешь что-то не так, что-то подспудно меняя в себе. После этой пьесы я, честно говоря, не очень поняла, что реально где-то что-то можно изменить. Да, факт. Да, картинка. Да, фотография (не самая лучшая). Мы это все увидели. А дальше что? Ведь всегда должно быть многоточие, всегда должно быть продолжение. А тут я не совсем понимаю, о чем потом говорить с ребятами. Вера Александровна: Как о чем? Об этой картине. Елена Владимировна: А что здесь? Наше бескультурье? Наш низкий уровень? Говорить о той агрессии, которая возникает внутри, когда ты не знаешь, как <…> договориться, да? Вот об этом же пьеса?! О том, что тебя иногда так допирает, что тебе хочется взять автомат или еще что-то… Вера Александровна.: И дальше что? Елена Владимировна: Не знаю! Девушка: А мне кажется дело в том, что дети не могут найти общий язык со взрослыми. Даже психоаналитик в пьесе не сказал ничего, что задело бы детей, что было бы им интересно. Искать компромиссы надо. Елена Владимировна: У нас другой вопрос. Вот девочка одна сказала, что не детям надо смотреть, а взрослым. У нас есть здесь ряд детей, которым предстоит сдавать ЕГЭ. И вот мы сами взрослые накручиваем детей, создаем ощущение, предстоящего кошмара. Так не 2012 кошмар-то, а вот он - 2012 у тех, кто сейчас в 11классе – ЕГЭ! Вера Александровна: Здесь разная аудитория, есть дети, которые сдали ЕГЭ. Елена Владимировна: Поэтому – пишут же!!! (аплодисменты) Ребята, вы ж закаленные! Юноша: Нам теперь 2012 не страшен! (смех) Учитель школы № 63: В прошлом году я выпускала класс, и первый раз мы варились в этой каше. Хорошо, что вы смотрите с оптимизмом на это. Но в нашей школе двое ребят не сдали математику после повторной сдачи. Один мальчик, инфантильный, он спокойно встретил эту информацию и ушел на базе 9 класса в техникум. («Это не конец света», - Елена Владимировна.). Девочка была настолько шокирована этим событием, что когда класс выпустили на сцену, она ко мне подошла с ТАКИМИ глазами и сказала: «Можно я не буду получать?» И весь выпускной вечер я была в напряжении, чтобы этот ребенок что-нибудь с собой не сделал. Понимаете? То есть, это все не просто. И если бы с ней что-нибудь случилось, то кто виноват? Мужчина: Знаете, у меня дочь сдавала ЕГЭ два года назад, и я боялся, что с ней что-то случится. Учитель школы № 63: Для ребенка это психологическая травма. Далее шло оживленное обсуждение, где невозможно вычленить какой-то один голос. Явление 2 Послесловие (Елена Владимировна Русова): Полезно ли детям бывать на таком чтении? Судя по реакции детей, видимо, полезно. Видимо, наш взгляд уже слишком взрослый, и сейчас я очень четко ощутила свою возрастную разницу и дистанцию между детьми. С моей точки зрения, человека воспитанного полностью на классике, театр должен давать не только пищу для размышлений, но и указывать направление, по которому нужно идти дальше. Выходя после спектакля, ты должен понимать, что есть что-то очень плохое, но я знаю, как мне это обойти, я знаю, что я буду делать дальше, и что во мне изменится потом. Или ты выходишь из театра с чувством полного восхищения и радости за то, что в мире все прекрасно, как это было после спектакля «Зимняя сказка». Я не знаю, с чем выйти после этого спектакля, потому что мы увидели всю эту бездну и всю эту мерзость (и любые слова здесь можно употреблять). А вот что сделать, чтобы этого не было, что во мне изменится? «Я не буду такой»? Нормальные люди это понимают. Но если сюда придут ребята, которые сами разговаривают на таком языке, то это будут хиханьки-хаханьки, сплошной прикол и не тот смех, который очищает. Скорее всего, это будет ернический смех. Есть ли в этом смысл? C точки зрения детей, видимо, есть. Поэтому, если эта пьеса будет поставлена, к ней должна быть очень хорошая аннотация, очень хорошая ориентировка для того, чтобы мы знали и дети знали, что они будут смотреть. Вот также, как я готовила их к «Детям Медеи». Перед такими спектаклями должна быть очень большая, огромная подготовительная работа. АКТ 4 Явление 1 Подведение итогов. На вопросы отвечает Вера Александровна Горшкова - Каково ваше мнение: получилась или не получилась сегодня премьера пьесы? -Мне кажется, да. Потому что она все равно дошла и до мысли и до сердца. Потом, для детей это было очень непривычно. Мы, конечно, могли это сделать немножко по-другому, более шокирующе, разыграть эту историю, но мы понимаем, что наша аудитория в Нижнем Новгороде еще не готова к такому варианту. -Это был первый шаг? - Нет, у нас он уже был, но тогда мы просто читали пьесу «Семья вурдалака», которая впоследствии пошла в постановку. В ней шел разговор о детях, употребляющих наркотики. Автор – молодой драматург Вася Сигалев. Он написал наотмашную историю про пацана, который употребляет наркотики, про его компанию. Мы сидели в этом зале с ребятишками, которые уже прошли этот путь. Они уже прокололись, но нашли в себе силы вернуться к жизни. Кто-то из них открыто выходил и говорил: «Я наркоман, Вася такой-то, и я думаю вот это» и др. Мы практически полгода работали с центром «Стайер». Тогда перед каждым спектаклем к детям выходил один из таких ребят и рассказывал свою историю, а потом они уже смотрели спектакль. И когда мы читали пьесу «Семья вурдалака», у нас так же разделились мнения. Много актеров сказали, что этого делать вообще не надо, и отказывались участвовать в спектакле, потому что «это очень болезненная тема, она мне не нужна». Другие «вошли» в этот спектакль, и до сих пор мы его играем, до сих пор он вызывает определенные чувства. Сегодня мы его не коснулись в разговоре даже (с досадой). О том, что читалось и говорилось сегодня можно еще разговаривать, об этом можно думать. Это нельзя уже забыть, сказать, что этого с нами не было. Явление 2 Зачем? «Теперь обожравшиеся и пресыщенные, не готовые к размышлениям, приходящие в театр только, чтобы поржать, зрители, конечно, должны подвергнуться настоящему издевательству. Ненависть и издевательство – вот эти подлинные проявления высшей любви к зрителям и художественной заботы о них» (цитата из пьесы «Истребление»). Вот такая вот история! Анастасия Дудоладова: «Пьеса – это определенное зеркало. Вам дали возможность посмотреть со стороны на реальность. А дальше, кто насколько это осознает – дело лично каждого. Кто-то критикует, а кому-то это близко. Есть те, кто анализирует. Во всяком случае, повод для размышления, безусловно, есть». Публицист Михаил Бойко: "Задача театра - сорвать флер с основания бытия. Я предчувствую театр еще более жесткий, еще более радикальный. Есть множество вещей, которые следует разрушать. Подвести черту под неоконсерватизмом, под политкорректностью. Мы накануне перелома". «Нас поразили возможности, которые дает постановка пьес в небольших помещениях, в которых все зрители в той или иной степени становятся участниками действия через тот же визуальный контакт с актером, мысленный диалог с ним. Нас поразили возможности, которые дает экспериментальный театр как лаборатория, в которой мы воочию можем наблюдать рождение новой эстетики, рождение заново практически из ничего всей культуры. Ведь не является ни для кого секретом, что вся современная культура имеет одним из главных своих истоков греческую драму (Владимир Забалуев). «В последнее время нашу культуру, как мне кажется, немного кидает в ту сторону – сторону игры с низовой культурой. Что это такое? Не случайно ли это? Подобные перемены нужно рассмотреть». Это как раз и есть поле новой драмы, считает Михаил Угаров (художественный руководитель «Театра.doc», драматург и режиссер). По его словам между современным человеком и жизнью стоит воздушная подушка культурных мифов. На все есть средства безопасности - мы вооружены литературой. Но при этом отношения с реальной жизнью могут сложиться совершенно трагически. "Хороший вкус - страх перед жизнью. Не надо щадящих моментов - интереснее вникнуть в шокирующую ситуацию. Все наши запреты - от страха перед реальностью. Но рано или полно реальность опрокинет и больно сделает". PS: «Думайте сами, решайте сами…» Елена Кондюрина | |
| Просмотров: 428 | Рейтинг: 0.0/0 |
| Всего комментариев: 0 | |