Когда я впервые услышала о марионеточном театре, то мое подсознание выдало мне картинку про поросят из далекого детства. Марионетка ассоциировалась у меня только с тягостные впечатления от спектаклей в кукольном театре. Не более того. Каково было мое удивление, когда я увидела марионеток театра «Мини-Длин» - искрометных, неожиданных, артистичных, великолепных! Это во всех смыслах непростые куклы. Во-первых, это не традиционные миниатюрные куклы (как правило, 30 сантиметров), а большие (около метра) и сложные в управлении (до 40 ниток!). Во-вторых, мне посчастливилось – я попробовала «водить» куклу. А это, скажу вам честно – совсем не просто! Взяв в руки марионетку Факира, я наивно ухватилась кончиками пальцев за бесконечные ниточки и начала судорожно дергать то за ботинки, то за челюсть, то за саблю бедной куклы. «Внимание, господа, у вас на глазах рождается кукловод!» - ликовала я про себя. Не тут-то было!

Антон Быстров, актер театра «Мини-Длин», время от времени успокаивал меня, помогал держать Факира, терпеливо объясняя, что вот эту ниточку надо повернуть влево на два миллиметра, а эту пока не трогать, правой рукой цепче держать хват и следить за ногами марионетки, чтоб те не лежали на полу. Намучилась я! Впрочем, я тороплю события и уже рассказываю о мастер-классе. А до «посвящения в кукольники» создатель и руководитель театра «Мини-Длин» Александр Миндлин и его бывшие ученики, а ныне - коллеги и актеры театра «Мини-Длин» Антон Быстров и Наталья Логвиненко оживленно беседовали о своей профессии, театре и искусстве.

- Александр, как возник ваш уникальный театр марионеток? И почему так случилось, что театр «Мини-Длин» долгое время был в основном известен только зарубежной публике?

- Театр «Мини-Длин» появился давно, более 10 лет назад, в 1995 году. Будучи студентом Санкт-Петербургской Академии театрального искусства, я долго вынашивал идею театра марионеток. В начале 90-х я много гастролировал с кукольными номерами, так постепенно завязывались контакты с зарубежными коллегами. А уже в 1995 году я подписал контракт в Германии на шесть месяцев, по которому нас пригласили работать. По иронии судьбы мы задержались на гастролях более чем на шесть лет. Но мы ведь русские артисты, и нам очень хотелось выступать на родине. Поэтому в марте 2004 года мы с труппой все-таки решили, что театр «Мини-Длин» должен выступать в России, перед русским зрителем.

- А вы помните первое выступление театра после возвращения в Россию?

- Конечно! Это был для нас особенный, торжественный день. Весна, май, Петербург, «Чаплин-клуб», много публики, которая приняла нас с удивительным радушием. Но так складывается жизнь артистов нашего театра, что мы до сих пор существуем в двух измерениях – на две страны, на два мира. И хотя в Германии у нас основная репетиционная база и мастерская, мы выступаем и в Италии, и во Франции, и в России. Так как театр растет, развивается и уже известен, наша труппа становится более мобильной и самостоятельной. Если раньше я обязательно ехал на гастроли вместе с моими артистами, то сейчас ребята самостоятельно отправляются на выступления. Вот сейчас они отработали четыре месяца в Германии, а в марте уже вернулись в Петербург. В это время часть «Мини-Длина» поехала в Германию на семь месяцев по контракту. Наталья и Антон в мае летят в Китай на гастроли на полтора месяца. Вот такая у нас артистическая цирковая жизнь (смеется). Но душа всегда тянется в Россию, да и суровая жизнь заставляет «сидеть на двух стульях»

- Неужели только суровая жизнь артиста заставляет так часто гастролировать?

- Конечно, нет. Эта общемировая тенденция, в том числе и российская. Театр как творческая организация сегодня возвращается к своим истокам. Ведь когда-то уличный театр был уделом черни, не совсем приличным занятием: артисты играли на ярмарках, на окраинах, зарабатывая на жизнь. Потом театр стал «укрупняться», появились площадные театры. И только во времена Мольера комедиантов пригласили во дворцы. В советские времена театр был исключительно «придворной» организацией, официальной, идеологической. После крушения империи театр стал свободней. Конечно, остались крупные формы, такие как Мариинский театр, Александрийский театр, БДТ. Но наряду с гигантами возникло множество маленьких театриков. Театр «Мини-Длин» как раз из них.

- Для каждого из вас с чего-то начинался марионеточный театр. Как вы пришли в профессию? Ведь как таковой школы марионеток в России не существует, а кукольные театры в массе своей всегда считались чем-то второсортным…

Антон: Это больной вопрос. У меня такое ощущение, что театр кукол сейчас стал появляться в том или ином виде в различных сферах жизни – в оформлении ресторанов, витрин, на телевидении, на рекламных щитах. И все же театр кукол, к сожалению, пока интересует только ценителей.

Наталья: А я думаю, что он сегодня не востребован и находится в упадке.

Александр: У нас уже исторически сложилось отношение к театру кукол как к чему-то второсортному, для детей, эдакие бездарные спектакли про поросят. Мне кажется, что театр кукол испортила система государственных театров. Платили людям за их работу вне зависимости от качества – все равно все получали зарплату и премии. Если к драматическом театру предъявлялись хоть какие-то требования, например, конкуренция среди актеров, которая и поддерживала уровень спектаклей, то в театре кукол такого не было и в помине. Это было место для неудачников - какому талантливому актеру хотелось стоять за ширмой и говорить голосом кукол? И не надо обвинять общество в упадке кукольного дела. Виноваты сами кукольники.

Например, мой друг, сейчас уже известный режиссер, долго готовил своего сына к первому походу в театр. «Если ты будешь хорошо вести себя, то я поведу тебя в театр» - настраивал он малыша. Наконец, настал долгожданный день, ребенка нарядили в парадный костюм, и папа повел его в театр. В тот же вечер я откачивал водкой своего друга, потому что его мальчик отсидел спектакль молча, а папа сидел рядом с ним и хотел закрыть глаза, чтобы все, что происходило на сцене, было неправдой. Когда отец с сынишкой, после спектакля, шли домой, четырехлетний мальчик брел молча, долго, сосредоточенно. А потом вдруг резко остановился и сказал: «Папа! Я очень хорошо буду себя вести, давай мы больше никогда в жизни не пойдем в театр!».

Сегодня ситуация, к счастью, меняется. Я очень рад, что в Петербургский Большой театр кукол пришел Руслан Кудашов. Нравится или не нравится то, что он ставит – это уже второй вопрос. Главное - он делает Театр кукол всерьез и по-взрослому. Посмотрите, на его спектакле «Вий» просто аншлаг! Сегодня смещаются какие-то приоритеты в обществе и искусстве. От аншлаговских шуток мы постепенно движемся к более серьезным вещам.

- И все-таки, как вы познакомились с марионеточным театром и почему выбрали его своей профессией?

Александр: По первой специальности я инженер-радиофизик. Еще я в студенческие годы был ди-джеем крупной городской дискотеки. И однажды на дискотеку пришел артист выступать с марионетками. Я совершенно обалдел от марионеток, был очарован выступлением. Честно говоря, даже не знал, что есть такие куклы – марионетки. Я-то думал, что этим словом называют политиков. Больше ассоциаций у меня никаких не возникало. Конечно, была песня Макаревича («Лица стерты, краски тусклы» - Н. К.). Еле дождался перерыва на той дискотеке и пошел за кулисы знакомиться с кукловодом и марионетками. Позже я стал учиться у него в театре марионеток при Саратовском госуниверситете. А спустя еще какое-то время поступил в Театральную академию – это было единственное место в Советском Союзе, где учили на специальность режиссера театра кукол. Я выбрал свою профессию вполне осознанно, целенаправленно.

Антон: Я ребенок из благополучной семьи, регулярные походы в кукольные театры сделали свое дело. Сначала я стал драматическим актером, а потом освоил и профессию кукольника. Знакомство с марионетками началось с Александра Миндлина, который пришел на наш курс вести мастер-классы. Я увлекся марионетками не сразу, но в конечном итоге я для себя выбрал эту профессию окончательно и бесповоротно. Этот жанр, как показало время, для меня самый близкий и родной.

Наталья: В моей жизни марионетка появилась только тогда, когда меня пригласили в театр «Мини-Длин». И хотя в Театральной академии нам преподавали искусство марионетки, я больше была нацелена на драму, буффонаду, мюзикл. На занятиях я не сильно вникала в суть проблемы и решила, что это не для меня. Но так распорядилась судьба, и я, неожиданно для самой себя, резко поменяла жизнь.

- Ваш театр очень много гастролирует. В России публика воспринимает ваши марионетки с диким восторгом. Чего стоят одни выступления в «Чаплин-клубе»! А как относятся к театру за рубежом?

Наталья: За рубежом публика более воспитанная, более посвященная в театральные дела. Там существует культура варьете, там понимают и уважают жанр, в котором мы работаем.

Антон: За границей публика изначально настроена благодарно. Вот, например, любой артист знает: когда выходишь на сцену, тебе надо быстро понять и почувствовать, какая сегодня публика - жесткая, серьезная, холодная, пассивная. Если у нас, выйдя на сцену, тебе надо завладеть ею, влюбить в себя - а это целый процесс, который отбирает очень много сил, - то там иначе.

Наталья: Для немцев пойти в театр или варьете - это целое событие, и не потому, что они ходят туда редко. Театральную постановку, да и просто посещение театра они воспринимают как маленькую жизнь!

Антон: Но у нас азартнее и живее работать, нам, как артистам, интереснее здесь, потому что, выходя к зрителю, надо еще суметь «волну поймать», зацепить какую-то ниточку в душах людей. А это не так легко в России.

- Александр, а ваши ощущения совпадают с мнениями ваших коллег?

- У нас не хватает уважительного отношения к актеру, к его тяжелой работе, которое есть там. За границей не хватает остроты, творческой кипучей тусовки. В конце концов, там редко делают что-то новое: актер выступает с одним номером, и пока этот номер востребован и приносит деньги, ему в голову не придет что-то менять.

Конечно, в последнее время публика научилась выключать мобильники во время представления, но как только выступление заканчивается, человек одной рукой аплодирует, а другой уже включает телефон. У него же еще после театра деловые переговоры, важные встречи, работа, в конце концов! А там в антракте или после спектакля зрители обсуждают увиденное, делятся своими впечатлениями, а не убегают по делам.

Во-вторых, благодаря нашему космополитизму, любая публика прекрасно понимает наши представления. Мы не поднимаем социальных проблем, которые могут быть интересны только российскому зрителю. Вот выходит Факир, он уже сам по себе смешной. Он глотает мечи, извергает огонь, подтанцовывает и умудряется заигрывать с залом. Стиль нашего театра - стиль улыбки. Мы вряд ли уйдем в полный серьез. Очень надеюсь, что скоро зрители увидят не просто жанровые сценки, а уже маленькие истории.

- Кукловоды говорят, что их куклы, как дети – требуют повышенного внимания, у них есть свои капризы, к ним надо привыкнуть, их надо беречь и даже перед выступлением поднимать настроение. Вы долго привыкаете к своим подопечным и трудно ли с ними общаться?

Александр: Это вопрос не из легких. И вот почему. Сидят перед вами трое довольно материалистичных людей, не склонных воспринимать свою работу в этаком мистическом свете… Нет, конечно, мы сейчас могли бы всплеснуть руками, поднять глаза к потолку и произнести сакраментальное: «Ой, куколка, она - живая»! Как и в любом искусстве, элемент необъяснимого есть, и нам приходится с этим считаться. Если другой возьмет в руки мою марионетку, начинаются проблемы – она ломается, не слушается. Наверное, здесь приходится говорить не о привыкании, а о срастании с куклой. Как это происходит – не знаю, но ты привыкаешь к кукле, а она привыкает к тебе.

Наталья: В моем случае с каждой куклой – индивидуальная история. Кукла – это как актерская роль. Если роль ближе, то и дается легче. Так же и с куклами. А бывает, что приходится себя переламывать, перебарывать. Но это не страшно, ведь иногда больше любишь то, что далось тебе через преодоление.

Александр: В нашей профессии важно верить, что рано или поздно подружишься с куклой. Когда я только начинал водить марионеток и в первый раз сделал больших марионеток (ведь традиционные – 30 сантиметров, а наши куклы - около метра), мне говорили, что я не смогу ими управлять. Но я верил, что рано или поздно с марионетками подружусь.

Антон: А я буду более реалистичен. Для того чтобы кукла слушалась, необходимо нужный крючочек в нужное место пустить, леску на рычаг в нужном направлении - вот она тебя и слушается. И никакой мистики.

- Вы участвуете в создании марионетки? Или работаете уже с готовыми?

Александр: Нет таких мастеров, которые сделали марионетку полностью и принесли уже готовую куклу артисту. Актер не может только водить. Надо же привязать ниточки, сделать крючочки, чтобы получилось конкретное заданное движение. Поэтому актеры делают куклу под себя. Ни один мастер этого не сделает.

Вот мы выпускали «Кан-кан» – последний наш номер. Ребята просто ночами работали с марионеткой…Иногда целый день подвязываешь, а потом выясняется, что это не работает и все надо начинать заново! Но мы не художники, только мастер может придумать внешность куклы.

- Вы работает с художником Виктором Антоновым, который делает вам марионеток.

Александр: Я расцениваю наше знакомство как подарок судьбы. Виктор очень увлечен своей профессией, он сам делает маленькие шоу с миниатюрными марионетками. Не все наши куклы придуманы им, некоторые он делал по нашей просьбе. А есть куклы, которые он сам придумал и принес нам. Он замечательный человек с очень сложным характером. Первых кукол мы делали в спорах, в столкновениях: я придумывал какие-то трюки и сюжеты, он говорил, что это невозможно сделать. Зачастую кукла выходила вообще не такая, какую я хотел, и только спустя какое-то время я понимал, что так и надо. Но всегда он и только он создавал внешность марионеток. А это большая составляющая нашей работы. Когда идет прорисовка лица, в это время нельзя находится в помещении вместе с Виктором, он тут же перестанет работать и приступит к чаепитию.

- Вы не жалеете, что выбрали эту непростую профессию?

Александр: На мой взгляд, водить марионетку - это благодарный труд. Вот Наташа - профессиональная танцовщица, была актрисой Театра кукол. Антон – актер Театра сказки. И я думаю, что ребята вполне могли состояться и в драме, и в кино, и где угодно! Но когда они выходят с марионетками на сцену и зал от восторга ревет, это означает, что они сделали правильный выбор. Ни деньги, ни обложки глянцевых журналов счастья не принесут. Актерское счастье – это когда публика стоя рукоплещет тебе и твоим марионеткам! И мы благодарны Богу за наше большое актерское счастье.

Водить марионеток учили Наталью Колесникову