- С чего все началось, как возникла любовь к органу?

- Это очень интересная история. Как-то раз, когда еще транслировались концерты из Большого зала московской консерватории, мама показала мне по телевизору: «Видишь, там на сцене - не просто стена, это такой большой музыкальный инструмент». «Даа?!!!...» И все… С этого все и началось. И еще, знаете, его завораживающее звучание было для меня чем-то недосягаемым; я просто цепенел… Эта  любовь - с детства. Все мое обучение было подчинено идее научиться играть на этом инструменте.

- Вы росли в музыкальной семье?

- Моя мама получила начальное музыкальное образование, и росла в музыкальной семье, поскольку дед - ее отец - был музыкантом. У нас дома очень любят петь, и я уже, наверное, лет с 8, аккомпанировал на фортепиано. Так что связь с музыкой была с детства, несмотря на то, что музыкой никто из моих родителей профессионально не занимался.

- А у кого Вы учились?

- Я начал играть на органе с 11 лет - достаточно рано для российских органистов. Занимался в классе выпускницы нижегородской консерватории Марии Михайловны Поташниковой, ученицы Галины Ивановны Козловой. Мы часто вспоминали на уроках Галину Ивановну, и надеюсь, некоторые ее принципы игры я смог перенять. В училище я занимался в классе Алексея Михайловича Шмитова, далее - консерватория по классу Алексея Александровича Паршина, и аспирантура у Натальи Николаевны Гуреевой. Сейчас обучаюсь в Высшей Школе Музыки в Штуттгарте у профессора Людгера Ломана.

- На вашей афише кроме Москвы упомянут Кисловодск. С чем это связано?

- В течение полутора лет я работал в Кисловодске в качестве художественного руководителя филармонии. Это еще одна сфера моей деятельности.

- Как это совмещается с исполнительством?

- Очень тяжело, потому что приходится решать административные вопросы, требующие больших энергетических затрат и большого количества времени. На мне был весь симфонический сезон - все солисты, все программы. Мне приходилось брать в кабинет груды партитур и продумывать программы. Не секрет, что периферийным оркестрам, к которым относится и Госоркестр в Минводах, трудно поддерживать высокую планку, потому что все лучшие музыканты стремятся в центр. В общем, обширная работа. И все-таки, в первую очередь, я - солист.

- Вы впервые играете в Нижнем Новгороде?

- Был у Вас однажды: аккомпанировал аспирантский экзамен замечательной балалаечнице Марине Морозовой. Как вы знаете, в московской консерватории нет народного отделения. Ваша консерватория подхватила эстафету обучения, и дает возможность хорошим музыкантам завершать здесь аспирантский курс.

- То есть, вы уже играли на нашем органе?

- Нет, аккомпанировал на рояле.

- Известно, что все органы серьезно отличаются друг от друга. Какие ощущения дарит Вам наш инструмент?

- Инструмент очень интересный. Он приспособлен для исполнения барочной музыки. Как известно, Мендельсон опирался на барочные традиции, и сонаты, исполненные сегодня, также хорошо звучат на вашем органе. Инструмент в хорошем состоянии, дарит мне как исполнителю приятные ощущения, открывает массу возможностей. Я рад, что сыграл на нем.

- Какую музыку Вы предпочитаете исполнять?

- Я «всеяден», ведь в органной литературе столько интересного! Старинная музыка, (Берд, Фрескобальди, северные немцы), Бах и его современники, романтизм и, наконец, современный репертуар. Я очень люблю исполнять новые сочинения, которые «увидят свет» в моем исполнении. В этом есть какое-то соавторство, ведь от того, как ты исполнишь пьесу, зависит, подчас, ее дальнейшая судьба. Это безумно интересно! Я записал диск современной органной музыки, и московская консерватория уже в этом году собирается его издать. Так что, современная органная музыка - большая и интересная область творчества.

Беседовала  Динара Серебренникова,

арт-журналист I курса ФДО