«Таких людей, мне кажется, очень мало - тёплый, добрый человек. Она никогда не оставит без помощи, без поддержки. Никогда не пройдет мимо, если кому-то нужна помощь».

Ольга Садкова

Марина Георгиевна Амелина - заслуженная артистка РФ, профессор кафедры сольного пения и руководитель секции камерного пения. Совсем недавно Марина Георгиевна отметила 50-летие творческой деятельности. За этот немалый срок она воспитала большое количество музыкантов, многие из которых стали лауреатами всероссийских и международных конкурсов, солистами оперных театров разных городов.

И вот, Большой зал консерватории... Девушки в красивых вечерних платьях, в руках букеты цветов… На юбилейном концерте М.Г. Амелиной собрались бывшие выпускники и сегодняшние студенты. Этот вечер был наполнен прекрасной музыкой, цветами и счастливыми улыбками.

- Марина Георгиевна, почему Вы выбрали сольное пение? Ведь Вы закончили исторический факультет...

- Моя мама, Софья Михайловна Тухнер, была оперной певицей, исполняла ведущие партии лирико-драматического сопрано. С самого раннего детства я с мамой в театре — репетиции, спектакли. И оперный репертуар буквально врезался в мою память со всеми штрихами и тонкостями. Голова была полна музыки. И я, сколько себя помню, постоянно что-то напевала. Рано поняла, что настроение певца, его чувства преображают любое произведение, могут заставить его зазвучать по-новому. Это было очень интересно. Музыка была моим воздухом, частью меня. Очень хотелось учиться играть на фортепиано, и в тринадцать лет, не зная нот, по самоучителю выучив «Польку» Глинки, я упросила знакомого педагога М.А. Горохову взять меня в музыкальную школу. И меня взяли в третий класс.

Десятилетку я закончила с серебряной медалью. Мне тогда было семнадцать лет, а в консерваторию берут с восемнадцати. И я вслед за подругой, которая пошла в университет, подала документы на филологический факультет. Литературу я любила. За два дня до начала вступительных экзаменов мне сообщают, что все «медальные» места заняты золотыми медалистами. Передо мной встал выбор: или общий конкурс, или исторический факультет. Итак, я пошла на истфак.

В 1956 году началась хрущевская «оттепель», вскоре сменившаяся «заморозками». На поверхности остались гигантские черные пласты ужасающих фактов сталинских репрессий, нелицемерная правда истории. А потом опять подлое «замазывание», «замалчивание». Я начала взрослеть и понимать, что история может называться наукой, когда она базируется на фактах, документах, когда историк во всем докапывается до сути. Невозможно, безнравственно называть чёрное белым. И я поняла, что историей с «замазыванием» заниматься не хочу, не могу и не буду.

Я хотела заниматься музыкой, и мне повезло. Учась на четвертом курсе ГГУ я поступила на открывшееся в 1958 году вокальное подготовительное отделение консерватории, и через два года стала студенткой первого курса.

- Легко ли давалось обучение вокалу?

- Нет, не легко…. У меня были непростые обстоятельства. Я поступила на первый курс с полуторамесячным ребёнком. К тому же, мой муж был студентом-аспирантом, и нам нужно было на что-то существовать, так что я сразу же пошла работать. Работала в детских садах музыкальным работником. Я была слишком загружена, ощущалась постоянная нехватка времени. Но я училась и была счастлива. Школу я взяла, и эта школа служила мне очень долго.

- Расскажите, пожалуйста, о своих учителях.

- Я училась у Евгения Григорьевича Крестинского – известного педагога, прекрасного музыканта. Великолепный концертмейстер, он часто аккомпанировал нам, своим студентам. В классе всегда была дружеская и творческая, радостная и лёгкая атмосфера взаимопонимания. У нас бывали гости: ректор Г.С. Домбаев, профессора – Б.С. Маранц, И.И. Кац, молодые талантливые педагоги – С.В. Виноградова, Н.Я. Лузум, А.С. Бендицкий и др. Они музицировали вместе с Евгением Григорьевичем, готовили интересные программы к консерваторским концертам. А мы слушали – это было незабываемо!

- У Вас были кумиры? На кого Вы равнялись?

- Я люблю слушать певцов. Есть много хороших голосов по всему миру. Мне интересна и техническая сторона исполнения и музыкантская трактовка. Любимые голоса моего детства: С. Лемешев, А. Иванов, Е. Шумская, И. Петров, В. Давыдова. Позже – два гения: Фишер Дискау и Мария Каллос. А сейчас есть замечательный тенор Йонас Кауфман.

- А музыку каких композиторов Вы особенно любите?

- Хороших. Я достаточно много пела, и мой репертуар был очень разнообразным: от старинной классики до музыки наших современников. К сожалению, многое было тогда недоступно. Например, мы поздно познакомились с произведениями нововенской школы. Только в 90-х годах из Ленинграда приехал дирижер, который предложил спеть с нижегородским оркестром партию Марии в сюите из «Воццека» Берга. Эта музыка сложная, необычная, но прекрасная.

С детства я очень любила (да и теперь люблю) Рахманинова и Чайковского. Помню, гуляла по откосу с томом сочинений Рахманинова – а он был неподъёмный! – мне доставляло необычайное удовольствие, сидя на скамеечке, открыть и посмотреть, например, романс «Сирень»: просто посмотреть, как это написано.

Мне так же пришлось спеть много современной музыки: сочинения Шостаковича, Прокофьева, Гаврилина, Тищенко, Пуленка. В консерватории время от времени проходили композиторские пленумы, на которые съезжались композиторы из разных городов России. Многие сочинения, в том числе нижегородских композиторов, впервые прозвучали в моём исполнении. Времени для подготовки обычно было немного, но я старалась успеть.

- Какие выступления Вам особенно памятны?

- Памятными я считаю те, которые были спеты успешно, а такими были, в основном, концерты в родном Нижнем Новгороде, в нашем Большом зале. Здесь особая атмосфера и публика! Я выступала во многих городах: Санкт-Петербурге, Москве, Дрездене, и неоднократно в Иваново, Арзамасе, Сарове – везде хорошо принимали, но самые памятные – в Нижнем Новгороде.

Это чудо, когда зал начинает слушать, затаив дыхание, и ты пребываешь в каком-то неописуемо волшебном мире, а потом нужно время, чтобы прийти в себя. Это бывало и сейчас иногда бывает.

- Вы прививаете своим ученикам любовь к современной музыке?

- Да, конечно. Во-первых, у нас в программе обязательное исполнение сочинения современного композитора. А у некоторых студентов я вижу предрасположенность к этой музыке. Они быстро её выучивают, хорошо чувствуют, а самое главное – им интересно, им нравится.

- Что, по-Вашему, самое главное в обучении вокалу?

- Главное, чтобы петь было удобно и естественно. На певца должно быть приятно смотреть: он не должен гримасничать, зажиматься. Зрителю должно казаться, что вокалисту легко петь. Хотя, на самом деле, это очень сложная задача. Это определённая технология, школа, которая включает в себя множество основополагающих пунктов – и дыхание, и звук. Каждый студент — индивидуальность, и педагогу это надо почувствовать и, по возможности, в обучении следовать «органике» ученика.

- Скажите, как нужно работать, чтобы добиться успеха?

- Как работать? Нужно любить своё дело, любить музыку, уважать требования композиторов. Тратить силы разумно, держать голос и себя в форме, понять и ощутить, что певец – своего рода спортсмен, и труд его нелёгок. Не останавливаться! Искать, думать, учиться!

- Какая атмосфера в Вашем классе? Вы строгий преподаватель?

- Мне кажется, хорошая атмосфера, дружелюбная. Нет противопоставления – смотри, у него получается, а у тебя нет. Но, когда я вижу хорошее исполнение, я советую другому ученику посидеть, и послушать, как это звучит. В моём классе нет соперничества.

Я не могу сказать, что я строгий человек. Но как преподаватель я довольно требовательна. Я, конечно, никакой неряшливости не пропущу — ни со своей стороны, ни со стороны ученика. Стараюсь искать и находить такие указания, которые могли бы решать сразу несколько проблем. Можно исправить что-то одно, но важное, и если это получится, то что-то остальное может улучшиться само собой.

- Марина Георгиевна, что для Вас главное в жизни?

- Добро. Больше ничего, пожалуй.

- А что бы Вы посоветовали начинающим музыкантам?

- Любите музыку! Есть такие ученики, которые очень усердно занимаются, очень хорошо поют, но не продолжают путь вокалиста. Приобретают другую профессию. Они могут жить без музыки, без пения. Хорошо, пусть так и живут. А вот те, которые не могут – будут петь! И это замечательно – они и будут! Если ты искренне полюбишь музыку, то ты обретёшь себя. И ты будешь счастлив, а это несравнимо ни с каким богатством.

Анна Калягина