Часто говорят: «Чужая душа — потемки», и с этим сложно не согласиться. Действительно, понять, чем живет, чем дышит, о чем думает человек очень сложно. Наверное, потому что каждый бережет внутри себя «островок», который не предназначен для посторонних глаз. А теперь представьте, что Вы дотронулись до этого «сокровенного», проникли в потаенные мысли и чувства человека, внутренний мир которого до сих пор был для многих закрытым…. Именно такое ощущение осталось после просмотра документального фильма об одном из самых глубоких современных композиторов Арво Пярте: «Даже если я все потеряю…», который был представлен в рамках фестиваля «Дни эстонского кино в Нижнем Новгороде» в сентябре нынешнего года. Это событие стало негласным поводом, чтобы вспомнить о 80-летнем юбилее эстонского композитора.

Это уже третья картина об Арво Пярте режиссера Дориана Супина. Первый фильм вышел в начале 90-х годов и назывался «И был вечер, и было утро», через двенадцать лет появилась вторая лента — «24 прелюдии для фуги». Но если в первых картинах режиссер создает творческий портрет через философское мироощущение композитора, через его разговоры о музыке, о жизни, о религии, то в последнем фильме ракурс меняется.

Перед нами иной портрет — камерный. В домашней атмосфере, в тесном семейном кругу, по-детски наивный Арво Пярт совсем не похож на того скромного, загадочного гения, которого все знают. Он смеется, много шутит, откровенно дурачится, радуется повседневным мелочам, будь то задувание свечей на праздничном торте или кормление белки с рук. В фильме использовано много записей из личного архива композитора, раскрывающих его как любящего мужа, отца и заботливого дедушку. Глядя на этого эмоционально открытого и немного чудаковатого человека сложно представить, что он пишет духовную музыку. И лишь когда он садится за стол, открывает тетрадь со своими рукописями и начинает размышлять об отношении к работе, о том, для чего нужна музыка и как ее слушать, о своем месте в этой жизни, то сразу становится ясно, что он — человек с огромным опытом и своей жизненной философией.

«Дела никогда не заканчиваются. Стопки с нотами, с документами копятся…. И уже не хочется подходить к столу. Не хочется творить. Моя жена видит это и молча все убирает. И вот передо мной чистый стол. Он как будто бы покрыт первым снегом, и ты идешь по нему, оставляя следы», — рассуждает о природе вдохновения Арво Пярт в разговоре с музыковедом Иммо Михкельсоном. И, кажется, он говорит о простых вещах, но в его словах чувствуется и поэзия, и мудрость. Действительно, когда захлестывают повседневные дела, нередко перестаешь понимать — что важно, а что нет. Найти вдохновение в этом водовороте практически невозможно. И вдруг композитор вспоминает о первом снеге… самом чистом и долгожданном. Эта картина возникает в голове и откуда-то из глубины тебя наполняет искренний восторг, восторг свободы и первозданности. Наверное, именно с этим чувством композитор садится за работу. И он прав. Какие бы рамки не вставали на пути творческой мысли — она должна рождаться и жить свободно.

Перелистывая свои рукописи, композитор останавливается почти на каждой странице и с трепетом вспоминает моменты, которые связаны с ними. То с радостью, то с удивлением и даже печалью он как будто вновь переживает то время.

Конечно, образ Арво Пярта рождается не только из его размышлений, диалогов с близкими, ощущения природы и себя как ее естественной неотделимой части, но, в первую очередь, облик композитора, его глубинное стремление к гармонии и вечному свету отражается в музыке. Именно она создает по-настоящему объемный портрет. Этому способствуют кадры фильма, воссоздающие фрагменты репетиций духовных сочинений композитора в храмовом пространстве.

Своеобразным «пропуском» в мир А. Пярта становится наблюдение за процессом прослушивания композитором своих опусов. Это похоже на медитацию: он закрывает глаза и погружается в себя. «Чистая» музыка, она проникает куда-то вглубь и умеет говорить без слов – в этот момент создается ощущение, что кто-то дотронулся до твоей души. Хочется помолчать и побыть одному… Дослушав до конца, Арво Пярт деликатно объясняет певчим: «Имя Мария, вы должны спеть так, как будто у вас «ком» в горле, и вы не можете ничего сказать». Исповедальность его музыки затрагивает глубочайшие струны души, она заставляет остановиться, прислушаться к тишине и заглянуть в себя. В современном мире этого так не хватает. Возможно, поэтому это чувство с экрана передалось мне и сохраняется до сих пор.

Образным лейтмотивом фильма и символом жизненной драматургии композитора стала дорога. Ведь все мы проходим свой путь, а путь композитора – это его музыка. Погружение в созерцание, попытка отрешиться от мира и взглянуть на все как бы «сверху», именно такое ощущение рождает мудрость и простота музыки Арво Пярта. Отсутствие сиюминутности, возможно, это путь к вечности, как в последнем кадре фильма, где самолет отрывается от земли навстречу бесконечному голубому небу, пронизанному лучами ослепительного солнца. Эта вера в вечный свет символично перерождается в многоточие…

Н. Оськина