Владимир Пешков – один из тех ленинградских фотографов, который работал из внутренней потребности запечатлеть боль и любовь, вечные темы, всю гамму человеческих чувств

Николай Благодатов

Владимир Пешков хорошо известен в ленинградской художественной среде как автор многочисленных фоторабот, запечатлевших судьбы художественного андеграунда, «мастер проникновенного психологического портрета и гротескного философского обобщения» (по определению искусствоведа Ларисы Скобкиной). Помимо художественной фотографии Владимир занимается преподаванием, фотожурналистикой, музицированием и конструированием нестандартных музыкальных инструментов (дребездобездофонов). Он - член товарищества «Свободная культура», тайный советник «Ложи эротоманов», канцлер-хранитель печати филиала Всероссийского барковского клуба «Граф Казанова». 

Впрочем, его имя должно быть знакомо и любителям…кофе, которые побывали в новой кофейне «Кофемолка» на улице Восстания, 20. Небольшая экспозиция фоторабот «Реверанс цвету», размещенная по периметру основного зала, гармонично, но независимо вжилась в мыслительное пространство абажурного великолепия. Впрочем, константа интерьера и фотокартин – отнюдь не декаденствующее обилие цвета или изнурительные подробности полунамеков. В атмосфере новых работ Владимира Пешкова – ностальгия по атомам мгновенно-прекрасного, которые утрамбовываются в расщелины железобетонного хаоса жизни.

– Владимир, в работах последней фотовыставки «Реверанс цвету» Вы не используете спецэффектов. Чем вызван этот отказ? Стремлением к «чистоте жанра» или же своеобразным протестом против современных увлечений в искусстве фотографии? 

- Ни то, ни другое. За спецэффектами можно не заметить самого главного – саму суть искусства и жизни. Я никогда не использовал оптику, компьютерные возможности и другие спецэффекты. Сделать симпатичную фотографию не так уж сложно. А вот запечатлеть деталь, которая стала бы символом, деталь,  из которой произрастает все многообразие мира – это, пожалуй, искусство. Цифровая фотокамера лишь дополнительный инструмент,  он упрощает или усложняет процесс. Но суть фотоработы от этого не меняется. Бытует мнение, что фотография должна быть черно-белой, и  тогда просматривается выразительная фактура, графичность. То есть фотография делается по принципу «ничего лишнего». Но в цветных работах проявляется глубина, увеличивается образность. Только цвет должен прозвучать  ненавязчивым аккомпанементом к выразительной мелодии линий и света. 

– Подобные ассоциации должны возникать у зрителя, я не вправе сковывать их фантазию. Хотя  я нахожу  некоторые параллели в творчестве Густава Малера. Во-первых, этот композитор мне близок

 по творческому стилю. Во-вторых, я придерживаюсь тех же установок, что и Малер. Если раньше я давал подробные разъяснения своих фотокартин, как это делал Малер в первых симфониях, подробно разъясняя содержание каждой части, то сейчас я стараюсь отказываться от программных толкований. 

 

– Ни в коем случае! В таком подходе вижу совершенно неоправданный снобизм. Я только «за» такое оформление офисов, кофеен и других помещений. Меня больше удручают безвкусные работы, которые громоздятся,  где им не подобает. К сожалению, люди, которые могут позволить себе купить стоящее произведение искусства, не отягощены вкусом и пониманием. А те, кто знает толк и может отличить бездарное от талантливого, те…

 - Нет, не трудно. За десятилетия мир не изменился. Вокруг много замечательных людей, много добрых и умных лиц. Другое дело, что в суете и усталости мы теряем способность различать прекрасное, достойное и ценное. Может, художнику стало несколько сложнее в сегодняшнем хаосе найти предмет поклонения. Рецепт в этой ситуации один – тренировать свой взгляд, свою душу. Когда в каждом незначительном силуэте, блике, линии мы научимся видеть, слышать и ощущать прекрасное, то и жизнь наполнится удивительным содержанием.