13 миниатюр, сочинённых  для 3-х голосов (8 пьес написаны для меццо-сопрано, тенора и баса; 3 - для сопрано, тенора, баса; 2 - для тенора, баритона, баса) и составивших цикл, - это мечты  композитора о лучшей жизни для родной страны. Природа в них живет неповторимой поэтической жизнью. Она вся в бесконечном движении, в непрерывном развитии и изменении. Подобно человеку она поет и шепчет, грустит и радуется. А.Даргомыжский писал миниатюры в сложный для него период. В 1840-е годы он шёл к своей «Русалке» - опере по одноимённой драме А.Пушкина, позже прославившей его имя и открывшей новую страницу в истории русской музыки. А пока композитор искал возможность реализоваться как оперный композитор, из-под его пера выходили шедевры камерно-вокальной и хоровой музыки: романсы, песни, арии, дуэты и трио. Кроме того, занялся он в это время и новой для него музыкально-педагогической деятельностью. Общаясь с певцами, он прекрасно изучил свойства и возможности человеческого голоса, в совершенстве освоил различные техники пения. Отсюда особая кантиленность, вокальность и доступность его произведений.

Создавая музыку для вокальных ансамблей или хора, Даргомыжский шел по проторенному пути традиционного российского канта, излюбленного демократического жанра застольных песен, домашнего ансамблевого музицирования. «Петербургские серенады» написаны на слова Пушкина, Лермонтова, Языкова, Кольцова, Дельвига, Тимофеева - их стихотворения пользовались широкой известностью и любовью в обществе. Кто не знал тогда наизусть «Из страны, страны далекой», «Где наша роза?», «Зимний вечер», «На Севере диком», «Пью за здравие Мери»?!

Калужские музыканты постарались сохранить драматургию и творческий замысел автора «Петербургских серенад». В первых миниатюрах – ритмическое и тембровое единообразие помогло подчеркнуть красоту гармонических созвучий. Искренняя любовь к родной земле, выраженная в своеобразных переживаниях и настроениях передались публике в хоровом номере «Из страны, страны далекой» (слова H. Языкова).Оптимизм дружественной пирушки в «Вакхической песне» (слова А. Пушкина). Нежность и спокойствие - в лирические интермеццо цикла «Где наша роза?», «Пью за здравие Мери» (слова А. Пушкина). «Покачивающееся» умиротворение - в баркаролах - «Приди ко мне» (слова А.  Кольцова), «По волнам спокойным» (слова неизвестного автора). Общее светлое романтическое настроение и жанр серенады в «Адели», «Венецианской ночи» связали «Петербургские серенады» с традицией глинкинских вокальных миниатюр. Как хорошо они, наверное, звучали на Черной речке, исполненные тихого покоя, наслаждения красотой, «когда луна из облак в облако ныряет /иль с неба чистого она так пышно воды озлащает»

Аскетично и внутренне собранно прозвучал номер  «На севере диком» (ст. М. Лермонтова). По жанру - это хоровая песня. В вокальном отношении сочинение весьма непросто для исполнения, однако, технические трудности не стали препятствием для исполнителей Образ сосны на утёсе, как звуковая метафора, напомнила, что  за окном февраль, а мы находимся в тёплом  концертном зале. Мотив одиночества, сна, холодности чувств, вынужденного отшельничества углубил поэтическое сравнение снежного одеяния сосны с ризой. Этот фрагмент  особенно удался мужской группе хора. А дирижёр М. Кулаева  убедительностью жеста, помогла коллективу создать точный музыкальный образ.

Во  втором отделении  концерта «Петербургских серенад» хор предложил  слушателю другое  путешествие. Неспешные гондолы и лодки времён современников А.  Даргомыжского  и  М. Глинки сменили  быстроходные катера и  «ракеты» Ю. Фалика, А Петрова, В. Гаврилина. Мастера петербургской школы второй половины ХХ века, воспитывались на произведениях русской и зарубежной классики и  в совершенстве овладели всеми приемами композиторского мастерства предыдущих эпох.

Вошедшие в программу 2-го отделения  хоры были написаны в разное время, в разной стилистике и принадлежат перу разных авторов. Все они проникнуты любовью к «венцу Божьего творения». Именно человек и его чувства становятся зеркалом, в котором зритель может увидеть и себя. Мир окружающего бытия раскрывается динамично, через сложные и противоречивые душевные состояния у Юрия Фалика. Произведения нашего современника, не так дано ушедшего из жизни, входят в репертуар калужского муниципального хора  почти со дня основания коллектива. Хор «Незнакомка на (стихи А. Блока) с самых первых выступлений «лег на душу» и всегда с удовольствием исполняется музыкантами.

«Незнакомка» - это одно из «полемических» произведений композитора. Не всем и не с первого раза авторское решение кажется убедительным. Вся композиция построена на одной теме, которая едва заметно варьируется. Это дает особое ощущение единства эмоциональной сферы. Как художественный приём автор использует пульсирующий ритмический рисунок. А мелодическая линия хоровой миниатюры близка к остинатности. В подобном музыкальном решении есть нечто общее с манерой авторского чтения стихов. Как говорит художественный руководитель и дирижёр хора М. Кулаева: «эта музыка не должна иллюстрировать или дополнять текст А.Блока. Ведь по сути, он представляет картинку из обыденной жизни своего времени. Ресторан. Красивая женщина за столом. Личное переживание поэта. Прослеживается здесь конфликт тривиальности внешней обстановки и внутренней хрупкости души поэта, тянувшегося к прекрасному. Конечно, Ю Фалик взял не весь текст. Все ужасы остаются за кадром. Но этот механический ритм танго как раз и призван создать ужас и безысходность кабацкой жизни и одухотворенность образа прекрасной незнакомки Художественная  ценность «Незнакомки» заключается в неразрывном единстве противоположностей текста и музыки». И хор тонко переживает и передаёт противоречия авторской задумки в эмоциях залу.

Неразрывность слова и музыки чувствовалась и в хоровых переложениях. Известный романс «Прощай!..» А. Петрова на ст. Б. Ахмадулиной из к/ф «Жестокий романс» (реж. Э Рязанов 1984 г) завершил программу вечера. Хор исполнил его в сопровождении фортепианного аккомпанемента концертмейстера В. Тантлевской.

Андрей Петров – музыкальный классик современности. Без его музыки фильмы, уже ставшие антологией русского кино - «Служебный роман», «Жестокий романс», «О бедном гусаре замолвите слово» - не были бы теми фильмами, которые мы любим и готовы смотреть снова и снова. Снова и снова мы готовы слушать музыку стихов  «прекрасной хрупкой поэтессы Беллы Ахмадулиной». Кинорежиссер Э. Рязанов  в  одном из  своих интервью вспоминал: «Тогда я принялся за штудирование русской женской поэзии, надеясь оттуда извлечь стихи для романсов Ларисы. Однако ни у одной из талантливых поэтесс XIX столетия я не смог отыскать того, что хотел. И тогда я прибег к помощи моей любимой Беллы Ахмадулиной. У нее я нашел то, что мне было нужно».

А напоследок я скажу:

Прощай! Любить не обязуйся.

С ума схожу. Иль восхожу

К высокой степени безумства.

Удивительно, с каким трепетом и участием зал  внимал всему, что звучало со сцены, проникался общим настроением  петербургского очарования. «Музыка на воде» оказалась не просто «прогулкой», а философской притчей о единстве природы и человека, чувствах и переживаниях настоящего художника и  в то же время грамотно продуманным, драматургически выстроенным единым хоровым полотном.