Героем четвёртого концерта цикла «Камерные вечера в Филармонии» стал заслуженный артист России Александр Гиндин (фортепиано).

Пианист известен во всём мире. Его игру отличает с одной стороны виртуозность, а с другой - необычайное проникновение в мир произведения. По мнению многих музыкальных критиков, исполнителей и просто  любителей музыки, это один из самых талантливых и самобытных пианистов наших дней.

Александр Гиндин - преподаватель Московской консерватории и солист Московской филармонии, регулярно проводит мастер-классы в Японии, США, Греции, Латвии, много гастролирует по России и Европе, играет с крупнейшими симфоническими оркестрами, дирижёрами, инструментальными ансамблями. 

В этот вечер прозвучали шедевры немецкого романтизма. Ф.Мендельсон, Ф.Шуберт, Р.Шуман, И.Брамс – композиторы, чьи произведения являлись и являются источником вдохновения для многих музыкантов, поэтов, художников… В романтической музыке важно  непосредственное  проникновение в эмоциональный строй произведения, глубокая его прочувствованность. В исполнении Гиндина это присутствовало в наивысшей степени.

«Романтический вечер» открылся произведениями Ф.Мендельсона. Одиннадцать «Песен без слов» были подобраны исполнителем по контрасту: темповому, эмоциональному, фактурному. Каждая пьеса выражает одно чувство, застывшее во мгновении. «Песня без слов»  - это новаторский жанр в творчестве Мендельсона,  лирическая фортепианная миниатюра, простая по своему складу, преимущественно песенному, где чётко выделены мелодия и сопровождение.   Сложность при исполнении  таких пьес состоит в том, чтобы максимально просто, естественно донести до слушателя эмоциональный и образный строй, заложенный композитором. Миниатюры в интерпретации Александра Гиндина прозвучали удивительно поэтично и возвышенно, передавая слушателям состояние одухотворённости и светлого созерцания. Пьесы,  собранные из разных опусов, звучали по отношению  друг к другу столь органично и слитно, что выстроились  в единый большой цикл, между частями которого неожиданно выявились интонационные связи.

«Песни без слов» сменились стремительным, блестящим и праздничным Allegro первой части «Венского карнавала» Р.Шумана. Здесь можно ещё раз убедиться  в удивительной  способности пианиста погружаться в художественный мир произведения. Это происходит благодаря точности стилевого воплощения, драматургической продуманности, сильного вдохновенного порыва. Так и предстают перед глазами яркие образы персонажей «Карнавала» - лирические, скерцозные, торжественно-величавые.

Во втором отделении вечера звучала музыка Ф.Шуберта и И.Брамса. Соната ля минор Ф.Шуберта  в интерпретации пианиста воплотила в полной мере сложный мир романтических беспокойных мрачных переживаний, размышлений о жизни, заложенный в произведении. В этом исполнении Александра Гиндина сочеталось, казалось бы, несочетаемое: эмоциональность и одновременно сдержанность чувств, чувство меры. Последнее  особенно необходимо в сурово-сдержанной поступи траурного марша первой части. Глубокий и бархатный звук басов в сочетании со звонко-напряжённым звучанием высокого регистра захватывал и вызывал ощущение объёма, воздушного пространства.

 Яркие краски шести Венгерских танцев И. Брамса сменили напряжённую порывистость сонаты. Известно, что эти пьесы написаны композитором для фортепиано, однако существуют их многочисленные переложения для других инструментов, а также для симфонического оркестра. В исполнении Александра Гиндина Венгерские танцы И. Брамса были наполнены по-симфонически богатым звучанием: пианист передал звуками рояля и тембры  отдельных  инструментов, и оркестровое tutti. Эмоциональность и виртуозность исполнения потрясали. Произведения Брамса явились кульминацией концерта, но не его завершением: на «бис» были исполнены Экспромт Ф.Шуберта соль-бемоль мажор и в высшей степени виртуозное, стремительное «Вечное движение» Вебера.