Любитель: Понравилось? А я просто в восторге!

П: К сожалению, на мой взгляд, не всё было идеально. И чем здесь восторгаться?

Л: Мне понравилось всё! В первую очередь - настроение ребят, которое моментально передалось в зал. Неподдельным уважением проникаешься к руководителю коллектива и его участникам. В нынешнее время очень трудно привить любовь к хоровому пению людям без музыкального образования, но Вере Игнатьевне Сладченко, по-моему, это удалось.

П: Конечно, приятно видеть светящиеся лица хористов. Приятно, когда малейшее изменение характера произведения, отражается и визуально. Но нельзя же из-за этого упускать и те недостатки, которые были.

Л: Не будем судить слишком строго. Не стоит забывать одну простую вещь – это самодеятельный коллектив.

П: В целом, качество хорового исполнения было на высоком уровне. Потрясающие сопрано! Без этого раздражающего писка, который, к сожалению, присутствует у многих. Объёмно, свободно, но зачастую очень выделялись из общего строя и, в связи с этим, не всегда соблюдался баланс по отношению к остальным хоровым партиям. Хотя, пожалуй, не стоит оценивать самодеятельный коллектив по тем же критериям, что и профессиональный. А ведь даже в смешанном хоре консерватории отнюдь не всегда партии сбалансированы, а сопрано поют плоско, без объёма. Ещё не известно кому у кого надо бы поучиться: самодеятельности у академистов, или наоборот…

Л: Что же тогда Профессионалу пришлось не по вкусу?

П: Вторая часть концерта. Она просто выбилась из того контекста, который был создан вначале.

Л: Почему?

П: Большой зал консерватории совсем не предназначен для «попсовой» музыки, которая звучит повсеместно, тем более в таком некачественном исполнении. Просто в общем контексте было немного дико слушать подражание голосу Ларисы Долиной и Алексея Понайотова.

Л: Но это были всего лишь поздравления, которые подготовили прежние участники коллектива к пятнадцатилетию хора. Как можно сравнивать подобные вещи? Люди, которые выступали на этой сцене, не ставили перед собой задачи, угодить профессиональным музыкантам. Они поздравляли свой родной коллектив: институт, который даёт им возможность заниматься музыкой, ребят, которые в данный момент поют в хоре. В данной ситуации Большой зал консерватории не обязательно должен быть только «классически-возвышенным».

П: А как же быть с балетной труппой, которая вышла на классическую сцену с голыми животами, и многие профессора консерватории просто вышли из зала?

Л: С танцорами коллектив сотрудничает уже долгие годы. Это люди, которые ездят с ними на каждый концерт, и которым дирижер вдруг скажет, извините, но сегодня мы выступаем в академическом зале, и ваш ансамбль будет не кстати, - это нормально?! Вы пытаетесь предъявлять слишком высокие требования к этому коллективу. Нельзя забывать, что они поют для себя, для души, а не для высокой оценки от профессионалов.

П: По качеству хорового исполнения их можно определить как «академическую самодеятельность», однако сочинения Шуберта, Рахманинова, Бизе, Гершвина, хоровые обработки Георгия Муратова прозвучали на высоком уровне. По культуре звука, да и по сложности программы они превосходят другие непрофессиональные коллективы. Есть и еще одно отличие. Произведения на английском, итальянском, японском и других языках исполнялись студентами-лингвистами очень уверенно.

Л: Афиша, которая была повешена перед концертом, рассказала нам о том, что состоится концерт, посвящённый пятнадцатилетнему юбилею хора лингвистического университета, поэтому, в первую очередь, надо было оценивать именно хоровое исполнение. Конечно, сольные и танцевальные номера немного выбивались из общего контекста, но хор – прозвучал великолепно!

П: Надо отдать должное этому замечательному коллективу и их руководителю за то, что музыкальное искусство продолжает жить не только в узко профессиональной среде, но и вне её.

Мария Макарова