С первого взгляда здание оперного театра совершенно обыкновенно: серый конструктивизм, ничего особенного. Но «встречать по одёжке» не совсем правильно, и мы заходим внутрь, ожидая чего-то иного. Такое ощущение, что мы первые, кто попал сюда за последние 30 лет. Всё обшарпано, бедно и запущено. Сразу встает вопрос, как может Департамент культуры и лично мэр города оставлять в таком состоянии место, по которому будут судить о культурном уровне города?

Зал приводит в ужас. Совершенно непонятно, что на стенах: краска или грязь, роспись под лепнину или плесень в углу. Нижний Новгород – город-миллионник с развитой инфраструктурой, почему «храм культуры» отстает по внешнему виду и техническому оснащению зала на несколько десятков лет?

Но ничего, в конце концов, мы пришли смотреть не на зал и внутреннее его убранство, а на оперный спектакль. Бессмертное творение Джузеппе Верди сегодня звучит в постановке Нижегородского театра оперы и балета. Мы стараемся не делать прогнозов и относиться непредвзято. Гаснет свет. Колется сиденье. Вступает оркестр. Если не обращать внимание на иногда проскальзывающие секунды у струнных, всё прекрасно. Прелюдия вводит нас в атмосферу предчувствия трагедии, поднимается занавес.

Действие открывается сценой торжества. Происходит нечто сумбурное и не очень внятное: люди снуют по сцене, кто-то танцует, кто-то ведет светскую беседу, - вроде бы, обычная суета светского приёма, но какая-то слишком быстрая, смазанная. Сидим мы не близко. Зал чрезвычайно глух и непробиваем, оркестр полностью перебивает солистов, лишь хор иногда хорошо прослушивается. Не стоит осуждать солистов, режиссёра и дирижера, ведь дело совершенно не в них, а в кошмарной конструкции сцены и зала.

Чтобы получше видеть и слышать, на второе действие мы пересаживаемся к самой оркестровой яме, и тут нас опять постигают разочарования: вид досок у края сцены вызывает сочувствие к артистам и зрителям.

Отдельное слово хочется сказать по поводу декораций. В самом деле, складывается ощущение, что их достали после тридцати лет неэксплуатирования и в этом виде поставили в спектакль. Платье Виолетты выглядит так, будто его поела моль и не нашли ничего лучше, как нашить на него разноцветные заплатки. Пенопластовые вазы расписаны неровно и грязными цветами, верхние кулисы раскрашены в нелепую чёрно-рыжую полоску, а оборку из осенних листьев хочется постирать.

Но было кое-что другое, что заставляло отвлечься от всех недостатков – это актёрская игра и внутреннее наполнение действия. Мы не могли оторваться от дуэта Жермона и Виолетты и всё больше и больше забывали обо всём по мере развития конфликта. Артисты полностью отразили все переживания персонажей. Не помешал даже весьма забавный танец тореодоров во главе с очень тяжелым солистом.

Далее, по нарастающей: наступила трагическая развязка - кульминация и концентрация всех драматических противоречий. Зрело и мастерски исполнила арию Addio del' passato Елена Молосова. В этом эпизоде кристаллизовалась вся сущность образа Виолетты, и солистка в полной мере прочувствовала её.

В оцепенении дослушав последние звуки оркестра, мы направились к служебному входу, где встретили исполнителя роли Альфреда – Ивана Михайлова, для которого спектакль был премьерным в Нижегородском оперном театре. Солист подтвердил наши догадки о зале. "Очень трудно, будто в вату поёшь", - сказал исполнитель.

В целом, впечатления двоякие: с одной стороны, заброшенный зал и сцена, ужасная акустика, безвкусные и некачественные костюмы и декорации; с другой - искренняя, проникновенная и вдумчивая игра актёров. Если вы решили посетить оперу "Травиата", стоит подумать, что для вас важнее: внешняя или внутренняя составляющая действия.

Валерия Бражникова