27 ноября в ДК им. С. Орджоникидзе на суд зрителей был представлен водевиль «Женитьба Бальзаминова» – дипломная работа студентов 4 курса кафедры «Актёр музыкального театра» ННГК им. М.И. Глинки. Режиссёр и автор поэтических текстов Валерий Долинин, композитор Марк Булошников, художник-постановщик Людмила Долинина, дирижёр и музыкальный руководитель Борис Схиртладзе.

Над спектаклем трудились сразу 6 кафедр консерватории: актеров музыкального театра, оперно-симфонического дирижирования, композиции и инструментовки, струнных инструментов, деревянных и духовых инструментов, музыкальной звукорежиссуры.

Консерваторский театр? Да, да, он самый! Как сказал Э.Б. Фертельмейстер, «идея создать кафедру и таких синтетичных актеров, которые двигаются и поют, вынашивалась давно. В драматических театрах – актеры без музыкальной подготовки, а в оперном – без подготовки драматической».

Музыкальный театр потребовал микста всевозможных талантов, что мы и увидели в тот вечер.

Нынешняя постановка «Женитьбы Бальзаминова» была обозначена как водевиль. Однако переходы от речи к пению были настолько естественны, разные способы высказывания сливались в столь единое цельное сценическое полотно с непрерывным развитием, что можно говорить о явлении здесь другого жанра — мюзикла. Как правило, музыка начинала звучать, когда актёр ещё досказывал последние фразы, и через лёгкий вздох голос его вливался в общее движение, заданное оркестром, ни на миг не прерывая действие.

Конечно, спектакля не было бы без главного героя. При упоминании пьесы «Женитьба Бальзаминова» в первую очередь перед глазами встаёт образ, созданный гениальным Г. Вициным. И как, наверноe, сложно в этом случае удержаться от подражания (со стороны актёра) и от сравнения (со стороны зрителя). Работа Влада Бурцева ценна тем, что Бальзаминов у него целиком «свой». Этот длинный, худой с размашистыми движениями «дурашка», то падающий с грохотом на пол, услышав о 300 тысячах, то порывисто обнимающий сваху вместе с гармоникой, покорял не только своей наивностью, искренностью, но и какой-то цельностью образа. В этой импульсивности легко можно было перейти тут грань, за которой герой становится не героем, а набором всевозможных «активностей». Бурцеву же удалось создать лёгкий и гармоничный образ.

Любимицей публики стала Екатерина Беляева — исполнительница роли вдовы. Она была по-русски прекрасна. Стать, глубина голоса, каждое слово с расстановкой, со значением, с весом. Она была как столп, пряма и однозначна. Она надолго замирала в немой сцене — и зал взрывался аплодисментами.

Стоит отметить, что все актёры были на «своём месте». И это, безусловно, заслуга режиссёра-постановщика В. Долинина. Создавалось ощущение, что пьеса специально написана для этих ребят. Каждый из актёров имел своё «соло», каждый мог себя показать. Всех их отличала прекрасная пластика и отточенность каждого движения, что в сочетании с грамотно выстроенными мизансценами создавало особое «дыхание» пьесы, замечательно найденное режиссёром.

Комедийная составляющая этого спектакля была бы немыслима без музыки. Да, да, мы не оговорились. Музыкальный юмор — удивительная вещь. Тонкая, ненавязчивая и, при талантливом подходе, искромётная. Именно такими чертами отмечена работа Марка Булошникова, студента 5 курса (класс профессора Б.С. Гецелева). Фразы, подобные «А я скажу вам напрямик — крыжовник в душу мне проник!», наложенные на музыку гимнического характера, просто взрывали зал. Запомнилось чудное оркестровое вступление ко второму действию в духе лирических эпизодов опер П.И. Чайковского, которое закончилось неожиданным юмористическим кадансом.

Интересны и свежи (для жанра мюзикла) некоторые приёмы, использованные композитором. Во-первых, работа с, так называемым, «чужим материалом». Здесь и начальные интонации Свадебного марша Ф.Мендельсона (Пролог), и гимна страны (дуэт «Свобода выбора у нас сейчас»). Есть аллюзии на музыку 1 части Пятой симфонии Шуберта (объяснение Бальзаминова с каждой из его возлюбленных), на пьесы Шумана «Смелый наездник» и «Весёлый крестьянин» (где герой поёт о том, что мечтает стать гусаром). Почти в точности воспроизводится начальный мотив песни «У природы нет плохой погоды» («Такой жары не помню сроду»). Во-вторых, композитор использовал самые разные жанры для создания музыкальных характеристик — тут и хабанера, и танго.

По словам Б.С. Гецелева, нынешняя работа его ученика М. Булошникова «достойна работы взрослого опытного композитора».

Говоря о находках, нельзя не упомянуть, новое действующее лицо, введённое в пьесу. Это хор-комментатор, списанный с античной трагедии. Только здесь в исполнении всё тех же актёров, которые то появлялись в нём, то исчезали (когда наставало время их сольного выхода) он стал, в лучшем понимании слова, водевильным. Да, да и канкан тоже был!

Помимо комментирования, с каждой новой сценой «хор» менял декорации. Ловко переставлялись деревянные лавки, сменялись на креслах разноцветные чехлы, печь превращалась в стог сена. Все декорации, разработанные художником-постановщиком спектакля Людмилой Долининой, были сделаны со вкусом и явным любованием купеческой Москвой 19 века.

То же можно сказать и о костюмах. Помимо того, что в них «читалась» принадлежность эпохе, каждый нёс определённую смысловую нагрузку, соотносился с личностью героя. К примеру, у Бальзаминова — нежно-голубой костюм, явно символизирующий детскую наивность своего хозяина, и высокий цилиндр, ещё больше подчёркивающий рост, а заводные девицы Анфиса и Раиса непременно в пышных платьях в крупный горох и с оборками. Все оформление было сделано ярко и вдохновенно.

Дирижёр и музыкальной руководитель спектакля Борис Схиртладзе сумел объединить студентов, ещё не имеющих опыта работы в музыкальном театре, и исполнил с ними новую музыку на высоком профессиональном уровне. Ему выпала непростая задача ещё и потому, что оркестр находился в арьерсцене, за занавесом, и руководить музыкальной частью действа приходилось через экран, на котором отображалось происходящее на сцене. Это мы узнали уже после окончания спектакля, когда был поднят занавес, отделяющий оркестр от сцены.

 Море оваций обрушилось с финальным аккордом на исполнителей. И не только потому, что в зале было много «своих». Просто, несмотря на некоторые недочёты, нынешняя «Женитьба Бальзаминова» показала, что у консерваторского театра есть будущее и, глядя на таких ребят, есть будущее и у нижегородского музыкально-театрального искусства в целом!