В переводе с японского «Комача клезмер» означает «маленький дерзкий клезмер», а собственно «клезмер» в переводе с идиш – «уличный музыкант». Что ж, ансамбль вполне оправдал своё название в том смысле, что неожиданное сочетание традиций – идея дерзкая.

А идея эта пришла в голову джазовому саксофонисту и композитору Казутоки Умезу, который в 1991 году в Нью-Йорке услышал клезмерскую музыку и влюбился в неё без памяти. Музыканта, по его собственным словам, покорила импровизационность еврейских наигрышей. Поскольку он хорошо знал другие импровизационные традиции – джаз и японские уличные песни, то сразу почувствовал их внутреннюю близость, и решил: а что, если…

За осуществление смелой идеи Умезу взялся с истинно самурайской непреклонностью, и вскоре под его началом зажигательные еврейские танцы играл оркестр из 18 человек! Оцените организаторский талант маэстро: сами клезмеры в Европе, Израиле или Америке редко собираются в ансамбль больше 6-7 участников. Впрочем, к 1996 году в коллективе остались шестеро лучших, тогда же появилось и название «Комача клезмер». В Россию коллектив приехал впервые, и уже успел покорить Питер и Москву.

С первой же композиции стало ясно, что коллектив играет с явным японским «акцентом». Клезмерская музыка предстала в строгом, почти лаконичном выражении. Дух эпичности витал над сценой, а повторяющиеся ритмы барабанов звучали как шаманские заклинания. Впрочем, музыканты то и дело подбрасывали сюрпризы: суровый японский напев сменялся местечковой пляской, а та в мгновение ока оборачивалась джазовой импровизацией. Музыканты как бы говорили нам: «Смотрите, как похожа музыка разных уголков света». Лучше всего идею синтеза традиций по-японски отражает состав инструментов «Комача клезмер». Сегодня в ансамбле звучат не только характерные клезмерские инструменты (кларнет, аккордеон, скрипка), но и джазовые (саксофоны, ударная установка, туба), а также универсальная блок-флейта.

Ещё одной приятной неожиданностью вечера стал выход на сцену во втором отделении нижегородского кларнетиста Игоря Семендуева, одинаково хорошо играющего клезмерскую и классическую музыку. Игорь исполнил с японцами всего одну композицию (знаменитую «Хава Нагилу»), но вписался в ансамбль так, будто всю жизнь играл в нём. Приятно, что наш город достойно встретил столь экзотичный музыкальный проект. 

Итак, публика стала свидетелем, а точнее, участником необычного шоу: японские гости играли, танцевали, гуляли по сцене и залу. А когда во втором отделении Казутоки Умезу исполнил искусные соло на кларнетовом мундштуке и раструбе, веселье в зале достигло апогея. Завершающим аккордом, и, пожалуй, самым большим сюрпризом вечера стало исполнение «на бис»… песни Чебурашки из известного мультфильма. Музыканты тонко показали нам, что истоки знакомой с детства мелодии всё те же – клезмерские. Интересно, знает ли об этом Владимир Шаинский?

Слушая джазовые «пируэты» саксофона, наложенные на пикантные ближневосточные ритмы, видя, каким счастьем горят глаза японских музыкантов, я думал: в каком же маленьким мире мы живём! В мире, где далёкое оказывается ближе, чем мы думаем, и где пророчески звучат слова Игоря Губермана:

            По будущему мысленно скитаясь

            И дали озирая понемногу,

            Я вижу, как старательный китаец

            Для негра ставит в Туле синагогу.